Пока аналитики крупнейших мировых инвестиционных банков выдавали свои прогнозы относительно цен на нефть, черное золото достигло пика — $80 за баррель. Тут бы радоваться – давно ждали, но эксперты, увы, находят экономические поводы для грусти.
Ожидание возможного и невозможного
Недавно аналитики JPMorgan заявили, что ожидают снижение мирового спроса на нефть во второй половине 2021 года на фоне замедления темпов восстановления индийской экономики. При этом прогноз по ценам на нефть марки Brent остался без изменений: $78 за баррель к концу года.
Швейцарский банк UBS, наоборот, повысил прогноз котировок нефти на период до конца 2022 года, несмотря на прогнозы замедления роста спроса после завершения восстановления в посткоронавирусный период. В частности, банк повысил прогноз по Brent на 2021 год до $67,50 за баррель с $65,80 за баррель ранее. Прогноз на 2022-й финансовый год повышен до $68,50 за баррель с $62 за баррель.
Аналитики из Bank of America оказались самыми смелыми, и допустили рост цен на нефть до $100 за баррель из-за дефицита газа.
«Разброс прогнозных цен даже на конец этого года впечатляет. Я ничуть не смеюсь. Дело в том, что прогнозирование биржевых индексов, котировок ценных бумаг, нефтяных и газовых цен и т.д. – дело очень неблагодарное. Не забываем: все вышеупомянутые прогнозы основаны не на ОБС (одна бабка сказала), но на вполне понятных и более чем логичных и профессиональных моделях», — пишет в своем Телеграм-канале финансист и инвестбанкир Евгений Коган.
Сам он не исключает того, что могут произойти такие события, которые могут привести к снижению котировок черного золота.
«Вряд ли стоит напоминать, что любые финансовые рынки работают по принципу спроса и предложения: чем выше потребность в ресурсе или активе, тем большую ценность он будет иметь – и наоборот. Другими словами, если мировая экономика продолжит восстанавливаться, а страны наконец-то снимут ограничения на поездки, то спрос на «черное золото», вероятнее всего, вырастет, что позитивно скажется и на цене актива. В случае появления новых штаммов коронавируса или ухудшения эпидемиологической ситуации в мире, потребительская активность снизится, а это чревато снижением котировок на нефть», — считает эксперт.
Как это выглядит в реальности, можно было наблюдать совсем недавно, когда цена нефти марки Brent рухнула ниже $65 за баррель после вспышки штамма «дельта» в Китае, новых ограничений и снижения экономической активности в стране.
Начало апокалипсиса?
Интересно, что если посмотреть на стоимость нефти в тенговом эквиваленте, то цена за его баррель превысила 32 тыс. тенге, а это уже исторический рекорд. Похожая ситуация складывается и в России, где рублевая цена на нефть на максимумах.
Но что это все значит?
На этот вопрос попытался ответить ведущий автор Телеграм-канала Tengenomika Галымжан Айтказин: «Рост тенговой или рублевой цены на нефть обозначает повышение доходов бюджетов Казахстана и России (которые формируются в нацвалютах) от нефтяного сектора и в целом позитивный признак для экономической активности. Но если в России действует строгое бюджетного правило, согласно которому прямой и косвенный сверхдоход от улучшения «нефтяных условий» сразу же изымается из оборота и откладывается для дальнейшего накопления, то в Казахстане пока такого фискального правила и ограничений нет».
Поэтому, опасается экономист, внезапно свалившиеся доходы могут быть потрачены при первом же подходящем случае. Увы, но этого не стоит делать, так как «это создаст дополнительный макроэкономический дисбаланс, в том числе по части инфляционного давления».
Эксперт уверен, что для полной и эффективной стабилизации инфляции в Казахстане недостаточно лишь усилий монетарного регулятора в рамках режима инфляционного таргетирования, но также требуется незыблемое и строгое соблюдение фискальными властями принципа «жить по средствам».
«С точки зрения макрополитики это возможно лишь на основе реализации понятного, а также эффективного контрцикличного бюджетного правила, которое будет ограничивать бюджетные расходы в соответствии с имеющимися доходами и с учетом необходимости накопления нефтяных поступлений для будущих периодов», — уверен Галымжан Айтказин.
А после того, как за бочку нефти стали давать $80, эксперт заявил, что у этой медали две стороны.
С одной стороны, страны-нефтеэкспортеры, в том числе и Казахстан, могут радоваться: высокая цена на нефть повышает баланс их бюджетов, способствует активному росту внутренней экономической активности и укрепляет и курс национальной валюты.
С другой – ситуация в энергетическом секторе Европы усугубляется бурным подорожанием цен на газ (более 40% за месяц), повышением спроса на мазут, что скажется на увеличении издержек производителей и инфляционных ожиданий населения, и в конечном итоге выльется в дополнительное ценовое давление в потребительском секторе, то есть ускорит и без того высокую инфляцию, как в регионе, так и в мире.
«Подобный исход событий будет мотивировать монетарные власти активнее переходить к ужесточению денежно-кредитной политики на развитых рынках, что будет способствовать резкому оттоку капитала из развивающихся стран. Учитывая текущий критический уровень долговой нагрузку компаний на развивающихся рынках, увеличившийся за время пандемии, подобный отток капитала может привести к полноценному началу кризиса корпоративного долга, который способен очень быстро распространиться по всему миру ввиду наличия тесных финансовых связей между компаниями», — вот такой апокалипсический сценарий от эксперта.
И он не исключает вероятность того, что «в результате глобальная экономика вновь окажется на пороге масштабного финансового кризиса, не успев полностью оправиться от предыдущего».
***
© ZONAkz, 2021г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.