Асылхан МАМАШУЛЫ – «Пиджим глазами репортера: «ситуация, которая возникла не вчера», полиция, которая «не смогла», и TikTok» — Вечером 27 октября в селе Пиджим Панфиловского района Алматинской области драка школьников переросла в конфликт. Местные власти случившееся назвали «недоразумением между двумя школьниками», жители утверждают, что в районе давно существуют межэтнические трения. Репортер Азаттыка отправился в Пиджим, чтобы попытаться разобраться в ситуации.
Во встрече в ДК по инициативе акимата, чьей целью, по видимости, было успокоить людей, участвовали аким Панфиловского района УМРАЛИЕВ, заместитель акима Алматинской области Батыржан БАЙЖУМАНОВ и руководитель отдела полиции Панфиловского района Жандос КАВЛИЕВ.
Главное украшение трибуны — большой портрет президента Казахстана. На этом фоне разместились представители власти. В зале собралось более 100 человек.
Перед собранием удается поговорить с людьми в зале. Три женщины, сидящие рядом, говорят, что являются матерями уйгурских учеников средней школы имени Абдоллы Розыбакиева, где случилась драка.
— Произошедшее — это ситуация, которая возникла не вчера. Наши дети не могут даже выйти в туалет одни, в сторону наших детей плюют, их пинают. Над ними издеваются в TikTok’е, — говорит одна.
Встреча началась с призыва к спокойствию в селе, но проходила на крайне повышенных тонах.
«Дети совершили хулиганство, нам стыдно перед людьми», — начал свое выступление аким района, добавив, что пострадавшим во время ночного происшествия будет оказана помощь. Он сообщил также, что расходы за ремонт разбитых окон понесет не государство.
— Двое предпринимателей взяли на себя расходы по восстановлению разбитых окон. Вот это гражданственность, — похвалил аким.
Ранее он уже сообщал, что пожар в доме, видеозапись которого тиражировалась в соцсетях, к беспорядкам отношения не имеет. Но в ходе собрания женщина, сообщившая, что она и есть хозяйка сгоревшего строения, расплакалась и попросила помощи. Заместитель акима области пообещал, что государство поможет.
Выступая на митинге, и сельские старейшины, и молодежь призвали жителей села объединиться и не вносить разлад, но вскоре разговор повернулся совсем в другое русло, начали звучать такие слова, как «шаңыраққа қараңдар», «знайте, в какой стране живете». Одни поддержали сказанное, другие не согласились.
Слово взяла одна из уйгурских женщин. Она заявила, что конфликт в школе существует давно, а детей притесняют, но договорить ей не дали. Подошедший мужчина отобрал микрофон со словами: «Не говори того, чего не видела».
Вновь вступил аким района, заявил: утверждать, что одна нация ниже или выше другой, «неверно», напомнив: «Мы многонациональная страна, казахстанцы»…
Вновь попытались вставить несколько слов уйгурские женщины. Другие присутствующие их заглушили. Приглашенный на встречу директор Дома дружбы Алматинской области поэт-айтыскер Жандарбек БУЛГАКОВ и вовсе заявил, что проблему должны решать мужчины, без вовлечения женщин.
Собрание завершилось. В то, что оно достигло цели успокоить население, не верилось.
Аян КАЛМУРАТ – ««Делимся на «мы» и «они»». Почему Казахстану не удается сохранить межнациональное согласие?» — 27 октября в селе Пиджим Алматинской области произошел межнациональный конфликт. В школьной драке пострадал 16-летний подросток, а во время последовавших за ней беспорядков — 53-летний мужчина. В нескольких домах были выбиты окна, повреждены автомобили. В полиции заявили, что расследуют дела по «умышленному причинению вреда здоровью двух и более человек» и «хулиганству». Как казахстанские власти и общество отреагировали на очередной межэтнический конфликт? Почему стороны конфликта не пытаются решить проблемы в рамках закона? На эти и другие вопросы в интервью Азаттыку ответил социолог Серик БЕЙСЕМБАЕВ.
— Повторился сценарий предыдущих событий в Алматинской, Жамбылской и Туркестанской областях: бытовой конфликт перерос в межэтнические разногласия среди местных жителей и завершился насилием над другими. Очевидно, что в Пиджиме произошла этническая мобилизация. Мы видим, что в результате конфликта в населенном пункте, где проживают люди обеих национальностей, — казахи, с одной стороны, и представители другого этнического меньшинства, с другой, — повторился сценарий с повреждением автомобилей и битьем окон.
Они назвали это «не межэтническим конфликтом, а бытовым» (аким Панфиловского района Талгат Умралиев назвал произошедшее «недоразумением между двумя школьниками». — Ред.). «Были провокаторы», — сказал он. Это часто повторяющиеся аргументы. Это устоявшаяся политика, согласно которой пытаются уйти от межэтнической проблемы и придать ей другой характер. На самом деле «скрывающий свою болезнь умирает». Поскольку мы четко не определяем проблему, не даем ей оценку, а ищем решение в другом месте.
Причина в том, что фактором, позволяющим возникать таким конфликтам, и даже в большем масштабе, является легитимность конфликта в общественном сознании. К примеру, во время нашего текущего исследования мы обнаружили, что после инцидента в Кордае 90 процентов пользователей в соцсетях написали комментарии в поддержку конфликта. «Да, правильно, казахи на своей земле», «другие народы должны знать свое место», «их надо поставить на место» — так писала основная масса пользователей.
В обществе сформирован набор идей. Этот набор идей можно назвать и этническим национализмом, и ксенофобией. Но это коренится в представлении о том, что нация делится на «нас» и «их» и что «наш статус должен быть выше, чем у них». Это представление широко распространено среди граждан. Эта идея используется в случае этнических конфликтов, что позволяет оценить проблему с этой точки зрения. Например, происходит немедленная дегуманизация других народов, то есть их характеризуют как «пришлых, неказахов».
Власти не смогут решить эту проблему никакими программами, проектами или при помощи Ассамблеи народа Казахстана. В первую очередь, ее должно решить интеллектуальное общество. Лидеры общественного мнения должны говорить об этой проблеме, дать оценку конфликтам и обсудить их.
Здесь мы снова упираемся в то, как работают институты власти. К примеру, в любой развитой стране в случае совершения преступления и нарушения закона государство принимает решение в рамках закона. Между тем у нас из-за коррупции и несправедливости отсутствует доверие общества к судебной системе, полиции и акимам — представителям государственной власти. Люди сомневаются в справедливости решения. Поэтому люди по-своему хотят установить «справедливость».
Казахстан продвигает межнациональные отношения как свое главное достижение, старается говорить, что «у нас нет межэтнических конфликтов». Государство еще не готово открыто признать, что такая проблема есть, что в межнациональных отношениях оно многого не добилось.
Сауле ИСАБАЕВА – «Почему в Казахстане межнациональное согласие остается мечтой?» — После тридцати лет выстраивания казахстанской модели межнационального согласия и единства приходится с сожалением констатировать, что при всей своей «уникальности» и «мировой популярности» она не принесла того эффекта, на который рассчитывали ее авторы: бесконфликтного сосуществования разных этносов добиться не удалось. Соответственно, ее адекватность современным условиям, в которых живет наше общество, и стоящим перед ним вызовам остается под большим вопросом. Что же не так с этой моделью, где были допущены ошибки и есть ли ей достойная альтернатива? Предоставляем слово экспертам в области нациостроительства.
Максим КРАМАРЕНКО, руководитель Информационно-аналитического центра «Институт евразийской политики» — Наша модель межэтнического согласия, если мы будем опираться на Закон РК «Об Ассамблее народа Казахстана», в упрощенной схеме представляет собой казахский народ и иные этносы, постоянно проживающие в республике, что в совокупности является народом Казахстана. Согласно Концепции развития АНК до 2025 года, все этносы должны консолидироваться вокруг казахского народа, что и обеспечивает существование народа Казахстана.
Термин «народ» в данном законе используется в двух значениях, что создает определенную путаницу. Когда идет речь о «казахском народе», то подразумевается сформированная в результате исторического развития общность на базе близких (а, возможно, и не совсем) этнических групп. Под «народом Казахстана», скорее всего, наш законодатель понимает «политическую нацию», то есть общность людей, основанную на единстве принадлежности к одному гражданству. Таким образом, основная цель нашей модели межэтнических отношений – создание национального государства, что во многом повторяет процессы появления подобных государств в Европе в конце 18-го века. Основные признаки таких политических образований – общая территория происхождения и установление одного государственного языка, как, в принципе, и записано у нас в Конституции.
Действительно, Казахстан не успел пройти фазу становления национального государства в свое время – тогда, когда это произошло с большинством других стран. В связи с чем такая модель в современных условиях по ряду причин может давать сбои…
Асель ТУТУМЛУ, ассистент-профессор Ближневосточного университета, эксперт по Центральной Азии — В чем же схожесть советской и казахстанской моделей? Во-первых, в понимании категории «народ». Как известно, в СССР классовый подход подразумевал слияние всех классов в один народ на основе объединяющей идеи коммунизма. Сплочение подразумевало сознательный и рациональный выбор, убеждение, что он является самым лучшим общественным строем для каждого гражданина. При этом любые другие идеи и практики рассматривались как пережиток прошлого. Особенность эта проглядывалась во всем, в том числе в программных выступлениях руководителей страны и различных политических институтов.
А теперь посмотрите на лозунги, программы и мероприятия Ассамблеи народа Казахстана – и увидите то же самое. Все они транслируют главную мысль, что сильная и сплоченная нация строится на сознательном выборе общей идеи всеми этнически разными гражданами – идеи казахстанскости. Она предполагает, что человек обязан знать государственный язык, ценить казахские культуру, традиции, любить землю Казахстана и т.д. То есть иметь определенные ценностные ориентации и моральный облик, которые позволяют ему демонстрировать принадлежность к новому над-национальному классу людей, основанному на так называемом духе казахстанскости. Появляется такой Homo Kazakhstanicus, и здесь эта самая казахстанскость понимается как более современная супранациональная идентичность, а этническая принадлежность оказывается второстепенной.
Во-вторых, схожесть между советскостью и казахстанскостью заключается в необходимости иметь передовую общность, на основе которой произойдет слияние. В советское время такой общностью был русский народ, который выступал в роли старшего брата. Столь почетное звание он получил за то, что первым поверил в идеи коммунизма и развенчал старый капиталистический строй. Соответственно, русский язык как язык революции лег в основу формирования советского человека. В казахстанской же модели слияние этнических групп происходит вокруг казахской нации, которая, по мнению отечественных идеологов, повидав многое на своем веку, сумела сохранить универсальные ценности. И теперь уже казахи, по сути, выступают в роли старшего брата, и именно их язык и традиции заложены в основу новой модели…
Очевидно, что любая модель межнационального и межэтнического согласия, которая создается и внедряется институтами власти, никогда не работала и не будет работать. Она может функционировать лишь при жестком авторитарном режиме, который в нынешних реалиях могут себе позволить очень мало стран, хотя некоторые и пытаются – Китай, к примеру. В остальных случаях тактика «сверху вниз» просто не сможет долго удерживать крышку от котла, в котором разгорается социальная напряженность на фоне имущественного неравенства.
Поэтому пора искать совершенно новую модель, другие подходы, которые будут основаны на инклюзивной модели экономического развития и совместной ответственности за нее. Только действуя снизу вверх, мы сможем получить желаемое согласие в казахстанском обществе на всех уровнях социальной стратификации.
Зульфия ИМЯРОВА, ассоциированный профессор-исследователь университета «Нархоз» — Наши власти всегда с гордостью повторяли и повторяют, что единство всех народов многонационального Казахстана является главной ценностью страны. Однако случившиеся в феврале прошлого года погромы сел, в которых проживает дунганская община, и последовавший затем суд над их участниками показали, что братство, равенство и справедливость являются довольно условными понятиями и что зачастую их трактовка основана на двойных стандартах.
Кроме того, они продемонстрировали, что советское представление о терпимости и дружбе между людьми значительно изменилось и сегодня интерпретируется с разных точек зрения. Власти стремятся поддерживать общественный мир, создавая официально провозглашенную картину «межэтнического согласия», а в это время люди, называющие себя национал-патриотами, требуют для себя исключительного права на государство, его ресурсы и привилегии.
В этой ситуации этнические меньшинства оказались между двух огней, поскольку им приходится вести переговоры как с местными властями, так и с националистами, чтобы получить доступ к имеющимся экономическим ресурсам. Неспособность отдельных лиц договариваться и идти на уступки может привести к негативным последствиям для всей общины.
Вы спрашиваете: есть ли необходимость внести в сложившуюся модель изменения, и какими эти изменения должны быть? Считаю, что на данном этапе нам нужны четкая и ясная общенациональная идеология, способная объединить весь народ Казахстана, и действительно работающие законы, перед которыми были бы равны все граждане без привязки к этничности. А те проекты, которые сейчас реализует АНК, вроде выпуска книг по истории этносов три сборника «Сказки этносов Казахстана», вряд ли можно назвать эффективным способом укрепления межэтнического согласия.
Марат АСИПОВ – «Что стоит за межнациональными конфликтами в Казахстане» — Для того, чтобы представителю нетитульной национальности добиться успеха, ему надо работать больше, чем местным, проявлять безусловную лояльность властям и полностью исключить какую-либо оппозиционную деятельность, чтобы не подвергать диаспору репрессиям.
Из истории восточных сатрапов известно, что гвардия из инородцев была предана правителю больше, чем местные, которые и сами были не прочь усадить на трон представителей своего рода.
Представители диаспор будут хранить молчание в любой ситуации. В Казахстане и родственники могут написать в правоохранительные органы заявление на коррупционера, казаху жаловаться на казаха – вполне допустимо. Но если подобное сделает представитель малочисленной этнической группы, то высока вероятность давления на других членов диаспоры, что сильно сдерживает неказахов от конфликтов на почве неисполнения чиновниками коррупционных обязательств. Проще договориться в неформальной обстановке, чем обращаться в Антикор с непредсказуемыми последствиями.
Во-вторых, объективно существующее недовольство молодежи легко канализировать в погром. Молодые люди видят, что представители диаспор живут лучше, получают неформальные преференции, из чего делают вывод, что причина неустроенности казахов в том, что чужаки захватили лучшие земли, ресурсы и паразитируют на казахской земле за счет казахов, позволяют себе бить и насиловать местных и т.д…
Кстати, я не припомню, чтобы казахи сжигали дома русских. Российские политики очень болезненно реагируют даже на мнимые проявления дискриминации русских, поэтому любого, кто будет призывать к активным действиям против граждан русской национальности, найдут очень быстро и показательно накажут. Тем не менее, русские не стремятся пополнять ряды оппозиции, понимая, что к бытовому национализму очень быстро может добавиться и политический.
К сожалению, межнациональные конфликты были, есть и, увы, будут. Весь вопрос в степени их кровавости.
***
© ZONAkz, 2021г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.