Адил УРМАНОВ – «Как правительство Казахстана могло бы поднять доходы населения» — У правительства Казахстана есть план, который позволит на 20-30 % ежегодно повышать доходы населения, — сказал заместитель премьер-министра — министр финансов Ерулан ЖАМАУБАЕВ, отвечая на вопросы журналистов.
Почему вдруг правительство озаботилось ростом доходов населения? Инициатива исходит от президента Касым-Жомарта ТОКАЕВА. 1 сентября он выступил с очередным обращением к народу Казахстана, где сказал, что «главная цель намеченных реформ – стабильный экономический рост на уровне 6-7 %, чтобы к 2029 году увеличить объем национальной экономики в два раза, до 450 миллиардов долларов». А так как Казахстан уютно сидит в «ловушке средних доходов», то рост экономики невозможен без роста доходов населения.
Начнем с того, что каждое новое правительство начинает с написания плана по повышению доходов населения. Нынешние наши министры тоже оригинальностью не отличаются и быстро набросали «Программу повышения доходов населения до 2029 года». Он был принят постановлением правительства от 14 апреля 2022 года № 218.
Маркер здесь простой до безобразия. Когда Токаев говорил об увеличении экономики Казахстана в два раза, он сказал, что ВВП должно расти на 6-7 % в год. На самом деле надо расти на 10 % в год. Но и это все достижимо.
Основная проблема этих планов в том, что чиновники рассматривают народ Казахстана как группу людей, которые нуждаются в постоянной заботе и присмотре. Хотя вроде бы сами вышли из этого же народа.
Такое патерналистское отношение зашоривает глаза министров, и они уже не видят, что происходит по сторонам. Из-за этого ни одна программа повышения доходов населения не стреляет.
Патернализм консервативен. Элита всегда стремится сохранить за собой более высокие доходы, а значит, и положение. В случае Казахстана наоборот: сначала положение, потом доходы. Значит, объекту заботы – народу — всегда будет отводиться пассивная роль: его будут одарять работой, крышей над головой, доходами, отдыхом. Старое римское правило: хлеба и зрелищ.
Отсюда выходит, что чиновник думает о том, как дать человеку работу, а не доход. Приставить его к делу, но не позволить ему создавать это дело самостоятельно. Проще всего это сделать через государственные и окологосударственные структуры. Здесь мы вспоминаем, что 40 % ВВП Казахстана составляет квазигосударственный сектор, где работает более 25 тысяч предприятий с участием государства. Вот вам рабочие места, куда можно впихнуть лишних людей.
Хотя на самом деле рецепт простой и его много раз повторяли все успешные экономики мира: правовая реформа, защита инвесторов, защита бизнеса, развитие инфраструктуры. С этой позиции, например, задержание экс-министра юстиции Марата Бекетаева, который участвовал в работе по делу Стати, смотрится совсем иначе, нежели ранее.
Признание вице-премьера Ерулана Жамаубаева в том, что в бюджете денег нет, поэтому правительство «не может одномоментно решить проблему повышения доходов», проливается как бальзам на раны. Как ни странно, это признание высокопоставленного чиновника, что не все проблемы в стране можно решить деньгами. Это признание, что у Казахстана проблемы. Что нашу экономику пронзила «голландская болезнь». Отсюда растет надежда, что наконец у наших экономистов включится фантазия и они придумают что-то оригинальное. Или хотя бы просто откроют исследования по экономике Польши и Саудовской Аравии.
Казахстан — страна маленькая, и нам есть куда расти. Мы уже 30 лет находимся в фазе экстенсивного роста. Мы добываем и продаем сырье. Любой большой успешный проект по глубокой переработке чего угодно добавит миллиарды к экономике. Перерабатывать можно все, что мы продаем: нефть и газ в пластик, металлы в оборудование и готовые изделия, пшеницу в крахмал, глютен, патоку, спирт и витамины, мясо в полуфабрикаты. Но нужно создать условия, чтобы перерабатывать было выгодно.
Государству нужно выйти из нестратегических секторов экономики. Контролировать половину экономики – это слишком много и дорого. Государство плохой менеджер.
Дмитрий МАЗОРЕНКО, Паоло СОРБЕЛЛО, Назерке КУРМАНГАЗИНОВА, Бейімбет МОЛДАГАЛИ — «Продукты, аренда, кредиты. Абсолютное большинство казахстанцев живет на 150 тысяч тенге в месяц» — Правительство Казахстана в этом году регулярно отчитывалось о стабильном росте экономики. Также стабильно снижалась и покупательная способность населения, что подтверждали даже официальные данные.
В докладе Национального банка, опубликованном в начале сентября, говорится, что в первом квартале этого года ежемесячный доход девяти из десяти жителей Казахстана не превышал 151000 тенге (около $320). Инфляция, значения которой остаются двузначными последние два года, продолжает снижать покупательную способность подавляющего большинства казахстанцев.
Другой проблемой остается неравномерное распределение доходов казахстанцев. Нацбанк, оценивающий неравенство доходов с помощью коэффициента Джини, заявлял о его снижении до 28,5%. Иначе говоря, регулятор зафиксировал незначительный разрыв в доходах казахстанцев.
Однако независимый исследователь Галым Жусипбек настаивает, что разрыв является колоссальным. При этом он считает необходимым говорить не о разрыве в доходах, а о бедности как таковой.
«Коэфициент Джини и прочие статистические данные не могут зафиксировать уровень бедности. Они в целом не способны отразить реальное положение дел», — уверен Жусипбек.
В начале 2023 года Бюро национальной статистики опубликовало данные, согласно которым 96,6% граждан имеют ежемесячный доход ниже 200 тыс. тенге ($430). Статистика также показывает, что почти 1 млн. казахстанцев живет за чертой бедности — их доходы ниже 45 тыс. тенге ($95).
В своей книге, вышедшей в 2021 году, Балихар Сангера и Эльмира Сатыбалдиева предупреждают о недостоверности официальной статистики по бедности: «Правительства могут манипулировать понятиями и измерениями, чтобы скрыть глубину экономического кризиса».
По данным Бюро национальной статистики, уровень бедности в Казахстане с IV квартала 2022 года по I квартал 2023 года снизился с 5,2% до 4,8%.
Галым Жусипбек подчеркивает, что статистический анализ бедности бесполезен, потому что ее нужно понимать как политический феномен: «Она формируется в комбинации множества факторов — состояния экологии, географического расположения, истории семьи и родителей, наследуемой собственности в семье и т.д.».
Мадина Кабжалялова считает, что проблема бедности и низких доходов требует многогранного решения: разработки государственных политик, программ и точечных действий. Однако сейчас государство решает их преимущественно через увеличение пособий для поддержки уязвимых групп.
«Денежные трансферты могут быть временно использованы для поддержки уязвимых групп населения, но ключевым фактором повышения доходов является достижение макроэкономической стабильности при низком уровне инфляции, надежных бюджетных показателях, повышении производительности и конкурентоспособности», — отмечает она.
Жусипбек считает низкие доходы нарушением прав человека: «Государство должно защищать права граждан, регулируя трудовые отношения так, чтобы мы получали зарплаты, способные удовлетворить все наши базовые потребности. А сейчас нам ничего не мешает поднять зарплаты в 2-3 раза».
Обычно экономисты аргументируют сохранение доходов на низком уровне тем, что их увеличение спровоцирует инфляцию. Исследователь убежден, что все не обязательно будет так. Новые подходы к управлению экономикой показывают, что основной фактор роста цен — это деятельность монополистов. Поэтому государство должно регулировать их, правильно настраивая налоговую систему.
А деньги, согласно новым экономическим теориям, являются неисчерпаемым ресурсом. Государство, замечает Жусипбек, может производить их в достаточном количестве, чтобы и удовлетворять потребности населения, и избежать слишком высокой инфляции.
Наталья БОЙКО – «За чертой бедности: как вывести Казахстан из опасного пике» — Казахстанских семей, чьи доходы ниже стоимости продовольственной корзины (22 тысячи тенге) на душу, стало больше почти в три раза.
Международный день борьбы за ликвидацию нищеты в Казахстане прошел незамеченным. Возможно, потому что позитивных достижений в этот раз у государства не наблюдается, а притягивание сомнительных за уши, откровенно говоря, нервирует граждан.
Еще пару лет назад власти утверждали, что бедных в Казахстане стало меньше, приводя красивые цифры. Но сегодня уже стало невозможным, похоже, скрывать тот факт, что уровень бедности в Казахстане растет быстрыми темпами. Бедные становятся беднее.
Потому на сей раз правительство скромно отчиталось, что благодаря мерам государственной поддержки 100,4 тыс. семей, получавших адресную социальную помощь в 2022 году, вышли из состояния бедности в 2023 году.
А вот в Бюро национальной статистики Казахстана отмечают, что число живущих ниже уровня бедности с 2022 года стало больше в три раза. На данный момент речь идет о 9400 семьях. Об этом говорит исследование, которое касалось вопросов распространенности недоедания в стране. Согласно его результатам, опубликованным 11 октября, по итогам второго квартала 2023 года число домохозяйств в Казахстане, живущих на доходы ниже официально установленного ежемесячного прожиточного минимума, увеличилось со 135 200 до 177 800 семей.
По данным исследования, зафиксирован также и значительный рост числа семей, живущих на грани нищеты, чьи ежемесячные доходы оказались даже ниже стоимости продовольственной корзины, которая составляет 55 процентов от прожиточного минимума.
Но и со статистикой у нас, как оказалось, не все в порядке. Этот вопрос поднимают сегодня некоторые депутаты. Так, Еркин АБИЛЬ, депутат мажилиса РК, считает, что стоимость продовольственной корзины вызывает очень много вопросов, и именно поэтому людей, которые живут ниже черты бедности у нас намного больше, чем в статистике.
Тем временем Казахстан регулярно бьет антирекорды по объёму затрат на еду. Так, согласно статистическим данным с 2015 по 2022 год, доля потребительских расходов населения на продукты питания выросла с 43,8 до 51,2%. И это, естественно, средний показатель. При таком положении многие казахстанцы тратят и вовсе все свои доходы только на еду. Этот показатель сравним с самыми бедными странами.
Одной из мер по обеспечению населения является сдерживание роста цен на социально значимые продукты, которым занимается Министерство торговли. Но это не привело к уменьшению бедности. А в последнее время именно эти социально значимые продукты стали дорожать. Например, за неделю цены на яйца I категории в среднем выросли на 1,4% – таких темпов не было почти год, с начала ноября 22-го года, считают экономисты.
Ерлан СТАМБЕКОВ, депутат, член комитета по финансам и бюджету мажилиса парламента РК, считает, что борьба с бедностью является приоритетной задачей государства.
Пока парламентарии решают, как победить бедность на законодательном уровне, простым людям помогают другие простые люди — сборы средств по-прежнему актуальны. В Казахстане действует много фондов помощи малоимущим, в основном их деятельность направлена на то, чтобы помочь тем, кто сегодня попал в безвыходное положение. Они обеспечивают, в первую очередь, продуктами, одеждой и оказывают различную помощь, даже обеспечивая жильем.
Религиозные общины Казахстана вот уже много лет помогают согражданам, попавшим в трудное положение, помощь оказывается на пожертвования. В мусульманской конфессии пожертвования — это не только форма духовной практики, но и обязательство перед Аллахом. Закят — обязательное пожертвование, которое мусульмане выплачивают раз в году. Садака — добровольная милостыня, которую человек выплачивает по собственному усмотрению и желанию в неограниченном количестве.
В православии существуют группы милосердия при нескольких храмах, которые работают с людьми, попавшим в трудные обстоятельства, оказывая помощь в том числе вещами и продуктами. При трех храмах Алматы выдаются обеды.
Баян АХМЕТ – «Казахстанцы получают всё больше денег, но лучше от этого не живут» — Совсем недавно, в начале октября, Бюро национальной статистики разместило на своём официальном сайте довольно информативный сборник «Уровень жизни населения в Казахстане (2018-2022)». Особое внимание в нём обращают на себя данные, касающиеся доходов и расходов граждан нашей страны, их структуры, покупательной способности, региональной дифференциации. По ним можно проследить за динамикой изменения тех или иных показателей за последние четыре года…
Теперь что касается расходов. В 2018-м среднестатистическая казахстанская семья отдала на продукты питания 47,6 процента от общей суммы своих потребительских затрат. Однако потом эта доля стала увеличиваться, достигнув своего пика в период пандемии (54,2), потом пошла на снижение и в прошлом году составила 51,2 процента. При этом есть больше и лучше казахстанцы не стали. Например, потребление говядины в расчёте на душу населения за эти четыре года сократилось на один килограмм, баранины – на столько же, мяса птицы – на 0,2, картофеля – на 3,6, овощей – на 16,5 кг. Люди стали реже покупать также молоко, сметану, сливки. Разве что только яиц и рыбы на столах и дастарханах появилось чуть больше – видимо, ими замещают более дорогостоящие белковые продукты. А снижение потребления хлебобулочных изделий многие наши соотечественники компенсировали увеличением объёмов покупаемой муки – возможно, теперь чаще пекут дома.
Меньше других используют мясо в своём рационе питания жители Шымкента – в прошлом году каждый из них ежемесячно ел в среднем 4,4 килограмма (при утверждённой в Казахстане научно-обоснованной физиологической норме в 6,5 кг). Существенно недобирает до нормы также население Туркестанской (5,1) и Кызылординской (5,2) областей, зато хлеба и крупы оно потребляет больше норматива. Скажем, среднестатистический туркестанец в прошлом году ежедневно съедал их в количестве почти полкилограмма, тогда как наука считает более чем достаточными 300 граммов. Но даже при таком явном дисбалансе в рационе питания в пользу самых дешёвых продуктов жители этой области затратили на продовольствие чуть ли не две трети всех своих потребительских расходов…
***
© ZONAkz, 2023г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.