«Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!»
Народная мудрость
В одном из романов Стивена Кинга есть замечательная по своей глубине и парадоксальности мысль о том, что надежда – чуть ли не самая «опасная шутка», способная свести человека с ума. И в этом есть большая доля истины. Не случайно самое ужасное на Востоке проклятие – «чтоб ты жил в эпоху перемен» – по сути содержит тот же смысл. Ведь именно в этот период всякое новое благое намерение рушит все надежды, связанные с предшествующим ему тоже благим, но так и не воплощенным в жизнь, но породившим массу ожиданий и надежд намерением.
Моему поколению «повезло». Большая часть сознательной жизни пришлась именно на эпоху перемен. Так что благих намерений реформаторов, порушенных надежд и загубленных судеб за почти полвека пришлось увидеть много.
Не хотелось бы обращаться к жанру мемуаристки – не время, да и не место. Но нельзя не подчеркнуть правоту классиков. Первая максима гласит: «Благими пожеланиями выстлана дорога в ад». Вторая: «Нельзя отобрать у народа веру, ничего не давая взамен».
Пока «перестройка» сопровождалась гласностью, ее неизбежные социально-экономические издержки воспринимались стоически. Ожиданий, неожиданных открытий и надежд все-таки было больше.
Однако гласность продержалась недолго, «мудрое руководство» посчитало дальнейшее просвещение народа и в особенности посвящение его тайны «кремлевского двора» излишним и даже «угрожающим безопасности».
Без гласности все благие начинания превратились в фарс. Итог был закономерен – крах не только веры и надежд, но и самого государства.
Много надежд породило и «катапультирование в независимость». Однако очень скоро стало очевидно, что демонтаж «диктатуры КПСС» привел к появлению такого феномена как «диктатура личной власти», стыдливо обозначенная в конституциях как «суперпрезидентская форма правления».
И хотя на определенном этапе она сыграла позитивную роль, стратегически это был тупиковый выбор, к тому же приведший к возникновению ситуации, когда даже гениальный, абсолютно честный и обладающий государственным мышлением и харизмой руководитель на практике ничего не решал. Что называется «короля начала играть свита», обладающая собственными корыстными интересами. В общем, «хотели как лучше, а получилось как всегда».
Передача властных полномочий от Н.А. Назарбаева К.К. Токаеву и в особенности обозначенный последним новой политический курс привели к возникновению новых надежд и ожиданий. Во всяком случае, насущные проблемы были обозначены верно, а предложенные по их преодолению меры могли дать старт движению, подразумевающему не только иные социально-экономические и политические цели и ориентиры, но и иной вектор развития.
Однако окопавшаяся во властных структурах «свита» полагала иначе. Поэтому вместо обещанных социально ориентированных преобразований и необходимых политических реформ мы наблюдаем безудержный рост цен на все и вся, катастрофическое падение уровня жизни основной массы населения и фарс вместо политических реформ.
Не буду говорить о социально-экономической сфере. Имеющие в ней место проблемы вполне очевидные для любого обывателя. Вопрос лишь в том, почему это имеет место быть и кому это выгодно?!
В политической сфере проблемы не столь очевидны, хотя при внимательном и критическом подходе в общем-то также лежат на поверхности. Начну с того, что в настоящий момент наиболее актуально не только для меня, но и для понимания специфики политического процесса.
Во-первых, к сожалению, приходится констатировать, что заявленная президентом К.К. Токаевым еще в 2019 году судебно-правовая реформа полностью провалена. Точнее, она реализована исключительно в интересах сформировавшийся в годы функционирования суперпрезидентской формы правления судебно-правовой системы. Со всеми ее системными парадоксами и издержками, о которых я неоднократно писал в своих «Записках неравнодушного».
За прошедшие годы ничего не изменилось. Более того, системные пороки лишь укрепились и стали более очевидны. Существенно и то, что судьи и прокуроры потеряли не только совесть, но и страх; игнорирование ими Закона стало нормой жизни.
Во-вторых, внесенные в июне 2022 года в Конституцию РК поправки, безусловно важные и актуальные с точки зрения соблюдения законности, а главное – защиты гарантированных Конституцией прав и свобод человека и гражданина, при их практической реализации в принятых конституционных законах оказались лишены своего первоначального смысла.
Начать, наверное, целесообразно с главного органа, «осуществляющего высший надзор за соблюдением законности» – прокуратуры.
Еще в 2017 году статья 87 Конституции РК подверглась существенной переработке. Если в прежней редакции детально были прописаны полномочия прокуратуры и четко трактовалось понятие «высший надзор за соблюдением законности», то в новой редакции сохранилась лишь абстракция «осуществляет высший надзор за соблюдением законности».
Эту же редакцию наследовала и Конституция РК, принятая на республиканском референдуме 05.06.2022 года, добавив положение о том, что «прокуратура подотчетна лишь Президенту Республики».
Казалось бы, упущение должен был поправить новый конституционный закон РК «О прокуратуре», подписанный президентом в конце 2022 года. И действительно статьи 4, 6, 9 и 10 КЗРК «О прокуратуре» детально прописывают цели и задачи прокуратуры, компетенцию органов прокуратуры, генерального прокурора РК и полномочия прокурора.
Однако из всех этих статей, как это ни парадоксально, исчезли два весьма существенных момента, обозначенных в старой редакции (например в редакции 2011 года) Конституции РК.
Первый говорил о том, что «прокуратура осуществляет высший надзор за точным и единообразным применением законов (выделено мной – К.С.), указов президента и иных нормативно-правовых актов на территории РК».
Второй – о том, что прокуратура «опротестовывает законы и другие правовые акты, противоречащие Конституции».
На мой взгляд, именно они и составляют суть понятия «высший надзор за соблюдением законности». А освободив себя от решения двух этих вопросов, прокуратура по сути освободила себя от функции опротестования не только противоречащих Конституции РК и международных обязательств Казахстана норм права, но и от опротестования решений судов, применивших не подлежащую применению норму закона, либо вынесших заведомо неправосудный судебный акт, не вступивший в законную силу.
В этом мне неоднократно приходилось убеждаться не только на собственном примере, стучась в заведомо закрытые двери, но и на примерах других осужденных, подавших ходатайства на условно-досрочное освобождение. Судьи (несмотря на то что это разъяснено в специальном нормативном постановлении Верховного суда РК, которые, кстати говоря, принимаются с целью точного и единообразного применения закона, не видят разницы между понятиями «может» и «подлежит» условно-досрочному освобождению. А участвующий в судебном заседании прокурор, за редким исключением, делает вид, что не замечает существенного нарушения уголовно-процессуальных норм судьей.
В результате правовой беспредел превращается в норму жизни, а иногда судебно-правовой системы, призванной, согласно Конституции, стоять на защите прав, свобод и законных интересов граждан, опускается ниже плинтуса.
Много вопросов вызывает подотчетность органов прокуратуры лишь президенту. С моей точки зрения это порождает лишь одно – волюнтаризм и бесконтрольность.
Как показывает опять же мой негативный личный опыт, до президента жалобы на бездействие и формализм со стороны сотрудников прокуратуры просто не доходят (да их и слишком много, чтобы отнимать его время); соответствующий отдел Администрации президента перенаправляет вашу жалобу в структуру, на бездействие и формализм сотрудников которой вы жалуетесь, и ответ, как правило, вы получаете от сотрудника, на действия или бездействие которого подана жалоба. Круг замкнулся!!!
Вообще-то весь мировой опыт подсказывает, что суды и органы прокуратуры должны в своих действиях подчиняться только Закону. И если закон перестал быть для них «священной коровой», то это главное свидетельство того, что в судебно-правовой системе государства что-то не так.
Более того, критерием оценки эффективности деятельности органов прокуратуры должно быть не количество поддержанных обвинительных приговоров (как в сегодняшней судебно-правовой практике), а число выявленных и пресеченных нарушений закона с вынесением соответствующих процессуальных решений по отношению лиц (в том числе, если не в особенности, судей) их допустивших.
Еще один парадокс, с которым мне пришлось столкнуться: «эффективность» деятельности вновь созданных конституционных институтов – уполномоченный по правам человека Республики Казахстан и Конституционный Суд Республики Казахстан.
Сколько красивых и правильных слов было сказано о закрепленном в новой редакции Конституции приоритете прав человека и гражданских свобод, о повышении до уровня конституционного статуса омбудсмена, о наконец-то возрожденным институте Конституционного Суда и закреплении в Конституции права граждан обращаться в Конституционный Суд по вопросу рассмотрения на соответствие Конституции РК нормативно-правовых актов РК, непосредственно затрагивающих их права и свободы, закрепленные Конституцией.
Казалось бы, «процесс пошел» и можно ожидать не только серьезных изменений в уголовно-процессуальном законодательстве и порочной по своей сути судебно-правовой практике, но и пересмотра вынесенных ранее неправосудных приговоров и реабилитации осужденных невиновно. Во всяком случае, об этом свидетельствовали интервью омбудсмена и руководства Конституционного Суда.
На практике «все оказалось как всегда». В этом пришлось убедиться при обращении к омбудсмену и в Конституционный Суд.
Подготовив довольно большую записку о неконституционности некоторых поправок, внесенных в УПК РК в последние 15 лет, и основанной на них судебно-правовой практике, я 10.09.2023 года обратился к омбудсмену с просьбой на основании пункта 5 статьи 72 и статьи 83-1 Конституции РК проверить мои доводы и обратиться в Конституционный Суд о признании этих поправок и основанной на них судебно-правовой практики не соответствующими Конституциями и международным обязательствам Казахстана.
Честно признаюсь, я ожидал понимания и действий. Тем более, что изложенное мною в обращении не только прямо свидетельствовало о нарушении прав человека и конституционных гарантий гражданам, но и давало конкретный материал для понимания проблемы, мешающей эффективной реализации курса президента К.К. Токаева на практике.
Результат оказался нулевым. Хотя мое обращение и не было проигнорировано (смотрим Приложение 1), его переадресация в Минюст равносильна тому, что его просто выбросили в мусорную корзину. Во всяком случае, никакой информации я более не получал.
11.09.2023 года я воспользовался предоставленным гражданам новой редакцией Конституции правом непосредственного обращения в Конституционный Суд РК. Тем более, что обращение было практически готово и требовало лишь незначительной редакционной правки (смотрим Приложение 2).
Ответ, полученный 25.09.2023 года из аппарата КС РК (смотрим Приложение 3) дискредитирует не только Конституцию (которой никто из власть предержащих не собирается следовать) и сам институт Конституционного Суда РК, но и ставит жирный крест на политическом курсе президента К.К. Токаева.
Наверное, прежде чем обращаться в Конституционный Суд, я внимательно ознакомился с текстом КЗРК «О Конституционном Суде РК». Не увидеть имеющие в нем место противоречия и положения, противоречащие не только нормам, прописанным в Конституции РК, но и логике создания самого института Конституционного Суда, может только слепой. И хотелось бы верить, что все эти огрехи результат того, что закон готовился в спешке. Хотя не исключаю и того, что здесь присутствует злая воля той самой «свиты», о которой говорилось выше.
Первое что разу бросается в глаза, присутствующая в статье 45 закона норма, ограничивающая сроки подачи обращения граждан одним годом с момента вступления вынесенного по уголовному делу судебного акта в законную силу.
Во-первых, эта норма противоречит пунктам 1, 3, 4 статьи 4; статьи 13 Конституции РК, которые не ограничивают права граждан на судебную защиту своих прав и свобод никакими временными рамками, а также отдают приоритет ратифицированным Казахстаном международным актам по правам человека и гражданским свободам. Более того, пункт 3 статьи 39 Конституции РК прямо говорит о том, что право граждан на судебную защиту ни в коем случае не подлежит ограничению, в том числе и по политическим мотивам.
Во-вторых, Конституционный Суд принимает к производству обращения, в которых речь идет о нарушениях гарантированных Конституцией прав и свобод человека и гражданина. Эти нарушения возможны лишь при наличии в законодательстве неконституционных норм права и базирующейся на них судебно-правовой практики.
Такого рода преступления (если называть вещи своими именами), совершенные, как правило, следователями, прокурорами и судьями, по всем международным нормам не имеют срока давности.
В-третьих, одна из главных задач Конституционного Суда – приведение действующего законодательства и основанной на нем судебно-правовой практики в точное соответствие с Конституцией РК и международными обязательствами Казахстана, о необходимости чего в одном из своих выступлений говорил президент К.К. Токаев.
Более того, круг субъектов, которых Конституция наделяет правом обращаться в Конституционный Суд в интересах защиты прав и свобод человека и гражданина, ограничен. Это президент, генеральный прокурор, судьи и омбудсмен. У президента на это может просто не доставать времени, да и готовящий ему на подпись документы аппарат явно не заморачивается такими «мелочами». Прокуратуру и суды сложившийся статус-кво вполне устраивает и что-то менять они не собираются. Аппарат омбудсмена в лице Национального центра по правам человека, похоже, тоже не в теме; во всяком случае, об этом свидетельствует ответ на мое обращение.
Именно поэтому любое обращение граждан в Конституционный Суд по вопросам защиты прав и свобод гражданина, неконституционность тех или иных нормативно-правовых актов (в целом или отдельных их положений) и базирующийся на них судебно-правовой практики должно приветствоваться, а не ограничиваться нормой Закона.
Наконец, нужно следовать элементарной логике. Мы совершенно справедливо торжественно отмечаем День памяти жертв политических репрессий 30-ых – 50-ых годов прошлого столетия, но почему-то не хотим признавать, что лишение человека права на защиту и вынесение заведомо неправосудных приговоров и постановлений суда (как правило засекреченных) – первый шаг к организации аналогичных репрессий. Неужели мы обречены вечно наступать на одни и те же грабли?!
Парадоксален и еще один довод, содержащийся в ответе аппарата Конституционного Суда РК – ссылка на статью 45 с выводом о том, что сроки подачи обращения мною пропущены.
Господа бюрократы, включите логику. Конституционный Суд РК был создан только после принятия новой редакции Конституции (08.06.2022 г.) и начал полноценно работать с 01.01.2023 года. Куда я мог обратиться в 2020-2022 годах?!
Поэтому претензии о пропущенных сроках подачи обращений, поданных в течение 2023 года (даже с учетом того, о чем говорилось выше), могут рассматриваться как несостоятельные.
И здесь хотелось бы сказать несколько слов о самой ужасной с моей точки зрения проблеме – аппаратах, которые взяли на себя право решать достойны ваши обращения внимания того, кому они адресованы или вас можно «отфутболить», либо чисто бюрократически переслать вашу жалобу в структуру, на бездействие или формализм со стороны сотрудников которой вы жалуетесь.
В наш век огромного потока информации аппарат, отделяющий зерна от плевел, безусловно, необходим. Вопрос лишь в кадрах, то есть в профессионализме и компетенции его сотрудников. Хотя в сегодняшней ситуации, когда «серость начинает плодить серость», именно это превращается в серьезную проблему.
Я о другом. Позволительно ли аппарату подменять собой руководителя структуры, полномочия которого, как и статусность его подписи, определена уголовно-процессуальным Законом и Конституцией?!! Пусть ответ на ваш запрос будет отрицательным, но, во-первых, он должен быть мотивированным, а во-вторых, подписан тем лицом, к которому вы обращались. В противном случае возникают сомнения не только в компетенции самого руководителя, но и в необходимости той или иной структуры в принципе.
Еще безнравственней, когда руководитель не реагирует на жалобы по поводу бюрократизма, формализма и бездействия, проявленного его сотрудником. За пределами всякой этики (в том числе и этики государственной службы) когда на вашу жалобу отвечает тот, на кого вы жалуетесь.
Особенно неприятно сталкиваться с бездействием, формализмом и бюрократизмом, когда вы обращаетесь в ту или иную структуру государственной власти не столько по личному вопросу, сколько по проблеме, связанной с эффективностью функционирования той или иной ветви власти; несоответствии Конституции РК и международным обязательствам Казахстана отдельных нормативно-правовых актов и основанной на них судебно-правовой практике; по поводу проблем практической реализации заявленного президентом К.К. Токаевым политического курса и будущего государства.
Молчание руководителей Сената и Мажилиса Парламента РК, абсолютное игнорирование моих законных требований судами и прокуратурой, «отфутболивание» моих обращений в Администрацию президента, в Верховный суд и Генеральную прокуратуру РК, содержащие откровенную ложь формальные ответы замначальника 2-ой службы Генеральной прокуратуры РК Дубаевой Р.Т. (смотрим Приложения 4-5) – все это не только свидетельства «эффективности» деятельности государственных структур и их отношения к гражданам, но и того, что чиновники чувствуют себя вполне комфортно в условиях сложившегося статус-кво, а необходимость перемен очевидна только для президента К.К. Токаева и небольшого числа неравнодушных граждан.
Похоже, девиз сегодняшних власть предержащих, а вместе с ними и современного чиновничества – «после нас хоть потоп». С таким подходом о практической реализации политического курса президента К.К. Токаева, ориентированного на строительство Нового, Справедливого Казахстана как «слышащего государства», можно даже не напоминать. Для «свиты» это не только не актуально, но и противоречит ее базовым интересам. А без поддержки сверху никакие позитивные эволюционные реформы невозможны. Возможна только революция. Это неоднократно доказывала история.
P.S. Поскольку я так и не получил ответ на свою Жалобу, адресованную председателю Конституционного Суда, то я публикую свое Обращение в Конституционный Суд и Приложение №1. Надеюсь, что кто-то этим заинтересуется.
Приложения:
- Ответ руководителя Национального центра по правам человека от 09.06.2023 г. – 1 стр.
- Обращение в Конституционный Суд РК о нарушении конституционных прав и свобод человека и гражданина от 11.09.2023 – 16 страниц.
- Ответ руководителя Аппарата Конституционного Суда РК от 25.09.2023 г. – 2 стр.
- Ответ на Ходатайство о внесении протеста (№ исп. 30-20-12-11-3212-жт-с- 203-4 от 18.09.2023) от 19.09.2023. – 1 стр.