Никто из разработчиков нового проекта закона “О средствах массовой информации” ни разу не назвал его отличным. Сразу по завершении работы юрист Конгресса журналистов, “государственник” Канат Сахариянов хмурился оттого, что в проект все-таки вошла уведомительная норма регистрации новых СМИ, юрист “Адил соз” Иллиодор Кальсин жалел, что “сдали” антимонопольную регламентацию, юрист Национальной ассоциации телерадиовещателей Анара Ихсанова потихоньку вздыхала, что осталась в меньшинстве при голосовании по поводу ретрансляции… Но никому и в голову не приходило отрекаться от сделанного. Потому что победа, известная пока только нам, была неоспоримой – мы не разругались, не разбежались, хотя во время дискуссий не раз подходили к этой опасной черте, и сделали проект в интересах всего журналистского сообщества.
Конечно, сообщество это сейчас чрезвычайно разнородно. Есть “акулы пера”, труд которых оценивается в сотни тысяч тенге, есть районные пахари за сто баксов в месяц. Есть знатоки политического, культурного и прочего закулисья – и есть шагающие приставки к диктофону: пришел, услышал, записал, побежал дальше. Есть рыцари оппозиции — и есть акимовские холуи. Экономическая зависимость от реальных хозяев (которыми далеко не всегда являются официальные собственники) делает большинство наших масс-медиа не четвертой властью, а обслугой чиновников или соперничающих олигархов. Хозяйские интересы разводят по разным лагерям и журналистов. Сейчас, правда, уже не встречается откровенное злорадство, как, например, лет десять назад, когда одна независимая газета опубликовала непроверенную информацию, а другая, не менее независимая, откликнулась заметкой под ласковым заголовком “Коллеги сели в лужу”, но о солидарности по профессиональному признаку говорить тоже не приходится.
Антагонизм политико-экономических интересов сказывается и на отношении к журналистским НПО. Усилиями как власти, так и оппозиции в общественном сознании продолжается разделение на “красных” и “белых”. Так, оппозиция поддерживает мнение, что Конгресс журналистов под председательством Дариги Назарбаевой – объединение формальное, провластное, для того, чтобы “построить” СМИ, а не помочь им. А чиновники то намеком, то в открытую дают понять, что другие НПО, в частности, “Адил соз”, живут на зарубежные гранты и, значит, равняются на Запад в ущерб национальным интересам.
Не берусь говорить за всех, но наш фонд – и за “красных”, и за “белых”, а также черных, зеленых, полосатых — за всю палитру журналистского сообщества. При том, что невозможно угодить на каждого, принципиальные новшества нашего проекта, считаю, помогут всем работникам пера и микрофона, и именно в этом был смысл объединения усилий таких разных НПО.
Нет журналиста, который не мечтал бы блеснуть мастерством и талантом. Мешает, в первую очередь, страх – страх оказаться за решеткой, страх разорительных сумм взыскания. Наш проект предлагает исключить уголовную ответственность журналиста за профессиональную деятельность.
Судебная практика по защите чести и достоинства и компенсации морального вреда перешла все разумные пределы. Вытаскиваются из архивов и становятся предметом спора публикации 5-10-летней давности. Предъявляются иски уже не на миллиарды – на квадриллионы тенге! Суды выносят решения о взыскании миллионов – при том, что таких сумм у наказанных редакций изначально нет, и СМИ вынуждены закрываться. Мы предлагаем на уровне закона исключить возможность использовать гражданский спор как средство мести и разорения – ограничить срок исковой давности одним месяцем, взимать государственную пошлину в размере 5% от суммы заявленных требований по компенсации морального вреда.
Об опасностях журналистской работы знают даже весьма далекие от этой профессии люди. Где экстрим – там и корреспонденты. Постоянные дороги, неожиданные встречи, нестандартные ситуации… Наш проект впервые предусматривает гарантии государственной защиты здоровья, жизни и имущества журналиста в связи с осуществлением им профессиональной деятельности. Почему этим должно заниматься государство, когда большинство СМИ в Казахстане – частные? Да потому, что средство массовой информации — не только бизнес, не только творчество, не только периодически обновляемый результат интеллектуальной деятельности, не только продукция массового пользования и т.д. Определений, что такое СМИ, существует множество, но в целом, в масштабах государства — это общественный институт, благодаря которому реализуются конституционные права граждан на свободу слова, творчества, получения и распространения информации. Этот общественный статус тоже заложен в законопроекте, как и статус журналиста – “лицо, преследующее общественно полезные цели и реализующее конституционное право граждан на свободу слова, творчества, получения и распространения информации”.
Не буду пересказывать другие новации проекта – он есть на сайтах Фонда “Адил соз”, Центра поддержки СМИ, разослан по электронной почте в редакции, министерства и ведомства. Проведя пресс-конференцию, мы стали ждать отзывов и предложений.
Первым высказался вице-министр информации Ардак Досжан – видимо, тележурналисты “достали”. Великий мастер умолчаний и оригинальных интерпретаций (мой собственный вывод из достаточно долгого общения), вице-министр в телеинтервью на русском языке сообщил, что “Адил соз” собственного проекта не подавал и непонятно, о чем они теперь говорят, на казахском добавил, что мы хотим протащить западные стандарты (очевидно, это должно испугать казахскую общественность). Впрочем, ничего иного мы от него не ожидали.
Неожиданность подстерегла в стане демократов. Сначала с большевистским максимализмом раскритиковал законопроект наш давний соратник — директор \»Интерньюс-Казахстан\» Олег Кациев. Ему не понравилось определение понятий “средство массовой информации”, “редакция”, “главный редактор”, он категорически осудил нас за то, что мы сохраняем ограничения по языкам и иностранным инвестициям. Можно было, конечно, объяснять: да, наш фонд тоже считает, что любая регламентация по языкам ограничивает бизнес и тормозит развитие информационного рынка. Но есть ведь и другие аспекты языковой проблемы. Сохранение 50-процентной нормы вещания на государственном языке – это не уступка Конгрессу журналистов, это принципиальная установка Фонда “Адил соз”. Время для отмены этой нормы, считаем мы, еще не пришло. Если ее убрать из законопроекта сейчас, единственным результатом будет то, что мы оттолкнем от себя казахскоязычных журналистов, а разделение по национальному принципу – худшее из зол. Что касается других возражений руководителя \»Интерньюс-Казахстан\», можно было бы тоже объясниться: мы все недовольны этими определениями и будем рады, если кто-то предложит оптимальные формулировки. Но Олег Ахсарович определил свою позицию однозначно: “Подписаться под таким законопроектом не могу и защищать такой законопроект не буду. Более того — придется критиковать и выступать против!”. Что ни говори после этого, все равно будешь в положении оправдывающегося, так что дискутировать просто не захотелось.
Но в полное изумление повергли размышления глубоко уважаемого мною Сергея Дуванова. С присущим ему бесстрашием он обвинил нас, ни много ни мало, в потворстве чиновничьему беспределу (см. “Старая “колея” нового проекта”). В пяти из семи пунктов статьи 2, подсчитал он, говорится, что свобода слова не должна противоречить действующим законам, и разгневался. “Грош цена, — лупит он наотмашь, — такой свободе слова, которая полностью зависит от того, какие законы напринимали чиновники и, самое главное, какие еще напринимают!” По Дуванову, наш законопроект выполняет задачу “иметь безответственных чиновников и боящихся их журналистов”, а следовало бы иметь другую цель: “свободную прессу и боящихся ее чиновников”, но для этого “нужен совершенно другой закон, призванный оградить права журналистов от законов, навязываемых чиновниками”.
Создать закон, ограждающий права от законов, — пожелание чрезвычайно оригинальное. Сергей Владимирович разъясняет, что он имеет в виду первую поправку к конституции США, то есть запрет принимать законы, ограничивающие свободу слова. Что и говорить, знаменитая норма. Но она отнюдь не отменяет существование охраняемых законом тайн. В этой же стране рожден не менее знаменитый принцип — “твоя свобода кончается у кончика моего носа”. Американские журналисты так же, как и казахстанские, не имеют права соваться во врачебные тайны, тайны усыновления, тайны банковских вкладов, военные и многие другие тайны. Свобода слова по-американски не означает свободу клеветать и оскорблять – американские законы защищают нематериальные права личности не менее надежно, чем свободу слова. Да, в США нет закона о СМИ, ограничительные нормы содержатся в других нормативных актах. Ну а раз у нас такой закон есть и законодатели, по всей видимости, еще не скоро решатся его отменить, так почему же не собрать в нем не только права, но и существующие разумные запреты? Из страха перед произволом чиновников? Но, во-первых, не стоит демонизировать этот класс, а во-вторых, от корыстной интерпретации не может быть застрахован ни один самый демократичный и однозначный закон.
Конечно, сочинить идеальный закон свободной журналистики легко и приятно. Убрать языковые и инвестиционные проценты, выходные данные, обязательные экземпляры, все красные флажки тайн и злоупотреблений… И наслаждаться этим законопроектом как памятником собственного интеллекта и смелости – иного применения у него в обозримом будущем не будет. А тем временем другие не менее смелые и умные напишут свой оптимальный законопроект, где за идеал будет взят мудрый государственный контроль или историко-культурные традиции, — идеальных критериев несть числа.
Вернусь к тому, с чего начала: законопроект неправительственных организаций не идеален. Он стал результатом компромисса. Проект не свободен от недостатков, он не на века, а на ближайшие несколько лет. Но он реален, и польза от его появления уже налицо: Министерство юстиции завернуло поправки и предложения к закону \»О СМИ\», которые Министерства культуры, информации и спорта разработало втайне от журналистов. Правда, Минюст предложил вообще не поднимать в этом году вопрос о реформировании злосчастного закона, — видимо, чтобы не всколыхнуть общественные страсти, как было с предыдущим правительственным законопроектом о СМИ. Но эта позиция, по меньшей мере, спорная.
Обсуждение неправительственного законопроекта идет полным ходом. Много толковых предложений и поправок пришло от журналистов и юристов СМИ в “Адил соз”, в Национальную ассоциацию телерадиовещателей. Надеюсь, не отколется и Конгресс журналистов, членам которого тоже есть что добавить в этот проект. Тогда мы снова соберемся, скорее всего, уже в расширенном составе, доработаем его – и будем искать депутатов, которые сочтут возможным и нужным внести его в парламент.