«Пандемия коронавируса отрезвила некоторые интеграционные ожидания. Была некая эйфория по поводу совместных перспектив будущего, однако оказалось, что наши страны сильно отличаются по подходам, по информационной политике, медицинскому обеспечению, – отметил экономист Айдархан Кусаинов. – Особенности каждой страны на практике замедляют и усложняют интеграцию. Появилось понимание, что это процесс серьезный, где дьявол кроется в деталях экономического эгоизма».
Политолог Замир Каражанов, в свою очередь, указал: «Все страны ЕАЭС столкнулись с эпидемией коронавируса и решали проблему по-разному. В Казахстане ввели режим ЧП, в Беларуси отказались от жестких мер, в России прибегли к самоизоляции. Но все-таки негативное влияние на торговлю и прочие интеграционные процессы оказал не сам вирус, а те правительственные меры, которые принимались для противодействия его распространению».
Прозвучало это в ходе заседания экспертного клуба ОФ «Мир Евразии» (в форме Zoom-конференции) на тему «Интеграция в масках: влияние мобильности на мир труда и образования».
Эдуард Полетаев, модератор экспертного клуба, открывая мероприятие напомнил о четырех свободах, реализацию которых предполагает Договор о Евразийском экономическом союзе: движение товаров, капитала, услуг и рабочей силы. «Из этих свобод в ЕАЭС борьба с пандемией оказала наибольшее влияние на единый рынок услуг и общий рынок труда», – констатировал он.
COVID-19 резко переформатировал все постсоветское пространство. Шымкент, например, является культурной столицей СНГ в 2020 году, с весны в нем должны были проходить соответствующие масштабные мероприятия. «Мир изменился, процессы глобализации дали сбой, сильно упали продажи услуг и ряда товаров (за исключением продуктов питания и лекарств). Пока пандемия не закончилась, о масштабах падения мировой экономики можно только предполагать», – подчеркнул г-н Полетаев.
«Создавая ЕАЭС, страны-основатели руководствовались подходом win-win (выигрыш-выигрыш), то есть идеей возможности такого взаимодействия с другими странами, при котором все стороны останутся в выигрыше, – отдельно сфокусировался модератор экспертного клуба. – Текущий кризис стал уникальным: он был вызван не тем фактором, который смогли бы предугадать экономисты или чиновники. Однако какова роль именно вируса COVID-19 в экономических бедствиях, еще предстоит изучить».
В ходе заседания выяснилось, что составляющие заявленной повестки – трудовая миграция и сфера образования – находятся в разной степени компетенции как по линии документов ЕАЭС, так и в плане полномочий Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) – основного рабочего органа. «С позицией президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева, высказанной в мае, мы знакомы. Он говорил о том, что включение в полном объеме таких вопросов, как здравоохранение, образование и наука в сферу компетенции ЕЭК может существенно поменять ее экономическую направленность, – акцентировал Аскар Нурша, декан Высшей школы государственной политики и права Алматы Менеджмент Университета («AlmaU»). – Возможно, в каких-то вопросах в ходе доработки можно достигнуть компромисса, но, тем не менее, мне кажется, что полноценной интеграции в сфере образования быть не может. Образовательные траектории наших стран идут различным путем».
«Основным направлением для обучения является до сих пор Россия. В 2018-2019 учебный год 59 тысяч казахстанских студентов обучалось в России. И это на 14 тысяч больше, чем в предыдущий год, – сообщила Ирина Черных, профессор Казахстанско-немецкого университета. – Вполне вероятно, что в этом году, в связи с карантинными мерами и закрытыми границами, больше молодых казахстанцев будут поступать в наши вузы. При этом, несмотря на пандемию, Россия активно занимается рекрутингом молодежи, что является вызовом для Казахстана. Российские вузы точно так же, как и наши, перестраиваются». Касаясь феноменов карантинно-дистанционного обучения, г-жа Черных добавила: «Когда мы заканчивали семестр, студенты спрашивали о том, почему не снижена стоимость обучения в вузах, ведь преподавание дистанционное? Была бурная дискуссия. Этот вопрос пока так и остался открытым».
«Для стран ЕАЭС актуальными как никогда становятся вопросы цифровизации образования, диверсификации образовательных программ и индивидуализации обучения. Все как ответ на современные стремительно меняющиеся и труднопредсказуемые рынки труда в новых условиях», – поделилась своей точкой зрения Галия Мовкебаева, директор Центра евразийских исследований.
Политолог Марат Шибутов прогнозирует: «Нынешнее сокращение выезда студентов на обучение за рубежом – только для этого года и соответствующих условий. В дальнейшем выезд пойдет на увеличение. Образование связано с рынком труда, а он, в свою очередь, с социальными условиями. Пандемия COVID-19 показала многим постсоветским странам, где жить лучше и безопасней. В этом соревновании они проиграли. Мы пока смотрим на процессы в образовании, исходя из ближайшей перспективы. Необходимо временную планку отодвинуть подальше».
Что касается трудовой миграции на пространстве ЕАЭС, то, несмотря на многочисленные стоны, ситуация отнюдь не удручающая. «Когда мы говорим о миграции в нашем пространстве, нужно четко ее фрагментировать. Мы имеем много разных миграционных потоков, и влияние на них оказывается неоднозначное, – отметил политолог Рустам Бурнашев. – Одно дело, миграционные потоки внутри ЕАЭС, скажем, когда казахстанские граждане едут в Россию, или россияне в Казахстан. Другое дело, миграция вне рамок ЕАЭС, когда, граждане Узбекистана отправляются в Россию или в Казахстан. Есть мигранты «старые», которые уже давно живут где-то не в стране своего гражданства, и мигранты новые. Для «старых» мигрантов мало что поменялось».
«Да, сейчас пересечь границу в качестве «нового» трудового мигранта затруднительно. Но эти затруднения теперь существуют во всем мире, – продолжает г-н Бурнашев. – В рамках ЕАЭС эти проблемы достаточно эффективно решаются. Например, для обучающихся смягчили пограничный режим, набор студентов в настоящее время проводится. В противоположность этому узбекские и таджикские мигранты, чьи страны не входят в ЕАЭС, испытывают дополнительные трудности. Имеющиеся у них трудовые соглашения краткосрочны».
Шавкат Сабиров, директор Института по вопросам безопасности и сотрудничества в Центральной Азии, продолжил тему миграционных ожиданий: «Уже сейчас высказываются достаточно пессимистичные мнения о том, что миграционные процессы в Казахстане выстрелят, когда снимутся барьеры на границах, спадет режим блокирования. Люди поедут туда, где с коронавирусом удалось справиться лучше, где система эта работает. Поскольку ближайший сосед – это Россия, будет много людей, которые уезжают туда. К тому же последние новшества президента Владимира Путина по облегчению получения гражданства касаются в том числе выходцев из соседних стран». Соответствующий закон вступил в силу 24 июля нынешнего года.
«Справедливости ради замечу, что у ЕЭК, которая является наднациональным органом, нет никакого мандата на проведение единых санитарно-эпидемиологических мероприятий на пространстве ЕАЭС, поэтому комиссия никак не могла отреагировать, – ввел в курс полномочий евразийских органов Сергей Домнин, экономический обозреватель. – Комиссия не занимается даже таможенным контролем на границах – это прерогатива национальных таможенных и налоговых органов».
«Что действительно относится к компетенции ЕЭК, так это таможенный тариф. И она сделала то, что могла и должна была: обнулила пошлины на сельхозпродукцию, на медицинские товары и технику, необходимые для борьбы со вспышкой коронавируса. Нельзя ожидать чего-то эффективного и экстренного, когда внутри ЕАЭС нет согласия по промышленной, налоговой и другим политикам», – подвел предварительный итог г-н Домнин.
«Скоро придет настоящая безработица (когда люди ищут работу и не могут найти), и она будет расти. Ожидается примерно 600 тысяч вполне официальных безработных, – подчеркнул Сергей Домнин. – Начинается серьезное замедление в реальном секторе. Промышленность начинала 2020 год с 6%-го роста, и замедлилась до 3%. Некоторые сектора, важные для экономики Казахстана, в ближайшие месяцы уйдут в минус. Нефтедобыча уже ушла и сократится за год примерно на 6%».
Востоковед Адиль Каукенов отметил: «Пандемия показала, насколько нам нужна интеграция. Потому что наднациональные возможности позволили бы получать помощь эффективней, объединить интеллектуальный потенциал государств. Оставшись один на один, мы оказались не готовы к противостоянию с пандемией. Ни общество, ни власть. Если общество не желает получать помощь, не хочет интеграции, даже если видна от нее очевидная польза, то ничего и не будет».
«У нас очень интересные процессы пошли, и они сходны с европейскими. Например, рост национал-популизма, – указала социолог Гульмира Илеуова. – Самый характерный пример: когда Россия сказала, что предоставит нам помощь в виде лекарств и врачей, некоторые местные деятели выступили против. Мол, Россия – это империалисты, потом помощь эта обойдется дорого. Однако затем самая наша казахская Атырауская область попросила помощи астраханских врачей, чтобы справиться с возникшей ситуацией с коронавирусом».
Александр Губерт, «AlmaU», высказался концептуально: «Сторонники интеграции должны рассматривать ЕАЭС не как некую структуру, которая существует отдельно в пространстве, а как механизм, который нужно расширять и улучшать. Да, страны в Союз входят разные. У всех собственные интересы. Но любой процесс без движения, без улучшения, без расширения обречен на гибель. Во всех вопросах: экономических, миграционных, образовательных».
***
© ZONAkz, 2020г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.