В воскресенье, 6 сентября власть понесла первую потерю – тихо угас ее любимый ребенок. Дату погребения пока не объявляли, но что-то подсказывает: час скорбной церемонии близок…6 сентября 2019 года под председательством президента прошло первое заседание Национального совета общественного доверия (НСОД).
Как и положено счастливому отцу, Касым-Жомарт Токаев не скрывал амбициозных надежд, возлагаемых на «отпрыска». Незадолго до дебюта НСОД он огласил свое первое президентское послание и хотел тут же «обкатать» его на Нацсовете.
— Основу моего Послания народу Казахстана составили общественные пожелания и запросы. Инициативы, высказанные в Послании, можно и необходимо проработать, и развить в рамках Национального совета. Тем более, что стартовые условия нашей совместной работы обеспечены следующими положительными факторами, — сказал тогда Токаев. — Во первых, плюрализм мнений. В НСОД представлены разные социальные и профессиональные группы, а также широкий спектр экономических и политических взглядов и позиций. Во-вторых, институционализация общественного диалога. Созданы все необходимые условия для нашей совместной работы. Никто не хочет жить в условиях застоя. Мы все выступаем за реформы. Вопрос какие именно реформы. Их мы будем обсуждать. Деятельность Национального совета должна придать новый импульс общественным советам, наполнить их новым содержанием. (…) Члены совета предлагают распространить практику открытого акимата. Впереди нас ждет серьезная ответственная работа.
Те, кто позже упрекал Нацсовет в «беззубости», «нерешительности», непоследовательности», не поняли главного: эта «ассамблея доверия» с самого своего рождения задумывалась в первую очередь как некая опорная ножка для «табурета» власти второго президента, при том, что остальные три – правительство, парламент и финансово-экономические элиты – тогда предстояло как следует «закрутить». Да и до сих пор, говоря откровенно, еще предстоит…
Понятно, что четвертой ножкой при таком раскладе могла быть только поддержка общества. Но в том-то и штука, что абсолютное большинство членов НСОД, с чьей помощью власть намеревалась – по крайней мере, декларировала такое намерение — найти общий язык с народом, не представляли никого, кроме самих себя. О чем, кстати, намедни с прямотой римлянина заявил один из самых активных нацсоветчиков Рахим Ошакбаев.
Иначе и быть не могло, скажете вы. И будете неправы. С одной стороны, все стало понятно, когда выяснилось: отбором кандидатов в «представители общества» занимается советник (ныне помощник) президента Ерлан Карин. Такого не мог бы себе вообразить даже его предшественник на этом посту Ермухамет Ертысбаев – экс-советник первого президента по политическим вопросам. Да, «Соловей» постоянно контактировал с представителями разных политсил, писал «наверх» аналитические записки, был активен в прессе. Но представить его в роли рекрутера какой-нибудь Нацкомиссии по вопросам демократизации (НКВД) я могу с великим трудом. При том, что политическая ситуация в стране тогда была куда менее вегетарианской…
В тоже время, у власти имелся шанс существенно повысить репрезентативность своего детища. Достаточно было пригласить в НСОД наиболее адекватных представителей «уличной оппозиции» (из того же «Оян, Казахстан»), неприкормленных профсоюзников, многодетных матерей. Наконец, самых ярких персоналий из депутатского корпуса, сохранившихся там до сих пор вопреки десятилетиям отрицательной селекции. Да, вероятно в этом случае заседания Нацсовета проходили бы не так «чинно и благородно», зато президент получил бы наглядное представление о происходящем в обществе, доверия которого он добивался.
После такого замера общественной температуры НСОД можно было торжественно распустить и приняться за подготовку основательной программы политических реформ (именно политических, поскольку экономику нельзя отдавать на откуп «народному вече» — пусть и лишь с консультационно-совещательным статусом). Если бы хозяин Акорды в прошлом году — задолго до коронакризиса — пошел на такой политический риск, то сегодня мы имели бы реальную многопартийность, однопалатный влиятельный парламент и подотчетное народу — через этот парламент — правительство. Ну, и, конечно же, сильного президента, опирающегося на безусловное доверие общества. Иначе говоря, «магическая» формула Токаева «сильный президент – авторитетный, влиятельный парламент – подотчетное народу правительство» могла бы заработать уже сегодня. А Национальный совет общественного доверия сполна оправдал бы свое название…
Ответ на риторический вопрос «почему этого не случилось?» очевиден и не нуждается в подробной расшифровке, Можно лишь с прискорбием констатировать: у НСОД вышло как в хрестоматийном анекдоте про военный завод, после конверсии взявшийся выпускать детские коляски, а на выходе получивший бронетранспортер. Таким «бронетранспортером» получился новый закон о митингах, проект которого сначала подготовили в Нацсовете, а затем до неузнаваемости «модернизировали» в МИОР.
Обиднее всего то, что законопроект о митингах — единственный реальный выхлоп НСОД. Декриминализированную статью Уголовного кодекса о клевете с успехом заменила другая – о распространении заведомо ложных сведений. А снижение численности политпартии, необходимой для ее регистрации с 40 до 20 тысяч человек, вовсе смехотворно: как справедливо заметил по этому поводу правозащитник Евгений Жовтис, Минюст вполне может «завернуть» любую партию — даже при численном цензе в тысячу подписей…
Вот и выходит, что политическая оттепель, начавшаяся было год назад, обернулась глубочайшим разочарованием. Даже такой фанат Нацсовета, как политолог Айдос Сарым, открыто признавался: работа в НСОД не приносит ему ничего, кроме геморроя. Однако, несмотря на все страдания, с «поля» не уходит. Другой подвижник — Арман Шураев, выходя из игры, уверял: он, якобы, выполнил все, что намечал. При этом, соотечественники так и не узнали, за что конкретно они должны благодарить того же Шураева: никаких судьбоносных для страны инициатив за ним во время членства в НСОД замечено не было.
Впрочем, возможно истинная цель «советских» активистов состояла совсем в другом. Хорошо помню очень давний разговор «не для печати» с одним влиятельным тогда человеком, получившим пост зампреда в «Нур Отане» после отставки с очень высокой должности в исполнительной вертикали. На мой вопрос, не скучно ли ему вдали от рычагов власти, собеседник искренне рассмеялся: «Да что ты! Здесь у меня практически постоянный доступ к президенту – а ответственности почти никакой! Представляешь, сколько своих вопросов я могу порешать?!».
…Похоже, что и в случае с Нацсоветом нашлось немало энергичных персонажей, использовавших (или, по крайней мере, попытавшихся использовать) «близость к Телу» в собственных интересах. Ситуацию довел до абсурда один уважаемый эколог, прямо на заседании НСОД начавший лоббировать перед его главой интересы частной компании. Можно только догадываться, сколько подобных «историй по случаю» выслушал Касым-Жомарт Кемелевич минувшим летом, принимая многих нацсоветчиков тет-а-тет в Акорде…
А впрочем, главное не в этом. Национальный совет общественного доверия за год существования не выполнил свою основную миссию, ни на йоту не приблизив власть и общество друг к другу. Или так все и было задумано?
***
© ZONAkz, 2020г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.