Иногда кино предваряют титром: на основе реальных событий. Подманивают зрителя достоверностью. Искусство и жизнь как бы сближаются и трутся боками, отчего раздаётся скрип и скрежет. Это опасное сближение. Массовый зритель не любит, когда «как в жизни».
Это я и без того каждый день вижу, говорит он раздражённо. Вы мне покажите такую картину, чтобы я отдохнул, отвлёкся, развлёкся. Ну, там, дворцы, роскошь, Султан Великолепный. И чтобы страсть, любовь, ревность, интриги.
Так растёт социальная дистанция между красивой жизнью и той, которая в ста километрах от столиц. Которая ютится в саманной мазанке с печкой, протопленной кизяком. С корпешками, сложенными у бугристой стенки, выбеленной маркой известью. А во дворе загон для чужих бычков, взятых на откорм.
Какое может получиться кино из этой лузерской жизни?
А вот такое.
Из камышовых зарослей, переступая тяжёлыми от влаги ботинками, выходит женщина в мужской куртке. Зовет кого-то: «Серикбай!». В ответ – свист ветра.
Так начинается художественный фильм «Мариям» режиссера Шарипы Уразбаевой. Я начинала смотреть картину не без скепсиса – опять страдает казахская женщина, а помощи ни от кого.
Муж Мариям пас стадо бычков и пропал бесследно. Выплакав все слёзы, женщина упорно, как на службу, ходит в отделение полиции. Выпрашивает справку о пропаже кормильца, чтобы получать пособие на детей. Офицер, учтивый, сдержанный, не злой, вздыхает – вот бестолковая.
– Я же тебе говорил… Не положено. Должно пройти время. Мужа твоего ищем, проводим следственные мероприятия. Ступай, не мешай работать.
В коридоре, выстеленном убитым линолеумом, Мариям встречает односельчанина, добродушного мента Мухтара. Он берётся похлопотать, добыть ей до срока справку. Не без корысти. Женщина теперь свободная, безмужняя, пуркуа бы и не па?
Живёт она с тремя детьми в облупленном домике, одиноко стоящем в степи. Возле домика скелет жигулёнка без колёс. На кривом заборе кошка, под ним собака. У них вынужденное перемирие, режим прекращения огня и союзный договор. Быть в контрах невыгодно. Вокруг стылая степь, а в ней волки. Надо держаться вместе. Вон и хозяйка, бедолага, возвращается, несёт пакеты с едой. От века неизменный ассортимент повседневного аульного меню – пачка чая, дешёвое печенье, конфеты. Хоть немного подсластить жизнь тоскующим по отцу детям.
Кадр из фильма «Марьям» (www.fergana.news)
***
Фильм был бы очередным выдуманным повествованием о женщине трудной судьбы, если бы не одно печальное обстоятельство. Главную героиню играет женщина, в реальной своей жизни потерявшая мужа. То есть не играет, а заново проживает свою судьбу.
Их было двое свояков, сгинувших в степи. Среди бела дня. Свояк по-казахски – бажа. Работали они пастухами. Принадлежало стадо их общему родственнику. Одного из мужчин обнаружили мертвым на пятый день поисков. Рядом с ним валялась сумка, в ней сотовый и кое-какие деньги. Второго, мужа героини, не нашли по сей день. Пропажа предсказуемо вызвала у земляков всплеск мифотворчества: по одной из народных версий его похитили инопланетяне.
Режиссер Уразбаева, узнав эту историю, написала сценарий, а на главную роль пригласила Меруерт Себбосынову, жену бесследно пропавшего. И назвала героиню Мариям. Возвысив образ простой сельчанки до обобщённой метафоры. Мариям звали одну из самых почитаемых в исламе женщин – мать пророка Исы.
В 19 суре Корана есть обращение к ней: «Не печалься! Господь твой создал под тобой ручей. Потряси на себя ствол пальмы, и на тебя попадают свежие финики. Ешь, пей и радуйся».
***
Пальму трясли всем миром. Не в кино, а в реальной жизни.
Журналист Карлыгаш Нуралиева написала о Меруерт очерк. Рассказала, как героиня фильма, собравшего букет призов на международных кинофестивалях, выживает в съемной времянке с четырьмя малыми детьми. Младшему уже четыре года, а он до сих пор не говорит. Возможно, сказался стресс матери. Когда пропал отец, малышу было несколько месяцев.
Газета попалась на глаза президенту Токаеву, и он начертал на ней резолюцию: «Дайте поручение помочь». По старинной традиции поручение спустили в местный акимат. Его выполнили в эконом-версии. Заменили треснувшее стекло в окне времянки. Вручили смартфон ценой 39 тысяч тенге и пакет продуктов – рис, сахар, постное масло. Ешь, пей, радуйся. Наверх отчитались; «Гражданке Сепбосыновой оказана матпомощь в размере двухсот тысяч тенге». И хотя никто их за язык не тянул, величаво пообещали – дадим женщине квартиру. В новом доме, что уж мелочиться.
Прошёл год, второй, пошёл третий. Меруерт мыкалась по чужим времянкам и ждала. Наконец про обещанную квартиру промямлили – ковид, то, сё, спонсоры-миллионеры сами обнищали, последнюю косточку от рябчика гложут.
Журналист Нуралиева, не унимаясь, написала о казусе Меруерт ещё несколько статей. Общая их тональность – мырзалар, имейте совесть, помогите женщине, попавшей в беду, не срамитесь перед державами.
«31 канал» в унисон снял несколько сюжетов. В одном сюжете ведущий Тахир Султан «мирил» Меруерт со старшей сестрой. Когда с их мужьями случилась беда, Меруерт в сердцах брякнула сестре обидное. В том смысле, что «твои взрослые дети могут и обойтись без отца, а мои ещё маленькие».
Для телешоу вкуснее добычи не придумаешь. Массовый зритель любит, когда в телевизоре прилюдно мирят повздоривших, принуждая обняться и пролить очистительные слёзы. В другом сюжете в студию привели детей Меруерт. Что ж, таковы законы телевидения – горе людское надо показывать крупно. И опять Тахир Султан гневно потрясал смартфоном за 39 тысяч, в сотый раз упоминал вставленное стекло, вытащил с студию пресс-секретаря Акима, и заставил того оправдываться за шефа. К слову сказать, пресс-секретарь вёл себя достойно.
И можно сколько угодно иронизировать над творческим методом в целом ужасного, кошмарного шоу «Кел, татуласайық!», но благодаря усилиям Тахира Султана и журналиста Нуралиевой Меруерт вручили ключи от квартиры.
***
А я продолжаю смотреть кино «Мариям». И уже не могу оторваться. Смотрю так же заворожённо, как её дети смотрят сказку про заколдованную лягушку. Зритель экрана не видит, только лица детей с приоткрытыми ртами, и слышит волшебную музыку и сказочно-патетический голос:
«Если вы только поцелуете меня, то чары спадут и тогда…» Электрический свет, накопленный солнечной батареей за скудный зимний день, гаснет.
А жизнь продолжается. Мариям обнаруживает, что горькое её вдовство содержит какую-то частичку свободы. Она начинает ухаживать за обветренной кожей, подводит глаза, брови и вообще как-то распрямляется. Из затюканной жизнью сельчанки выглядывает фемина. Как земноводное, сбросившее пупырчатую оболочку.
И вдруг в один из дней на пороге появляется…
Нет, не призрак. Или призрак?
Режиссёр сделала очень крутой поворот.
Умолкаю. Смотрите кино.
И, может быть, вы ответите на вопрос, почему фильм завершается так же, как начинался.
Из камышовых зарослей, переступая тяжёлыми от влаги ботинками, выходит женщина в мужской куртке. Зовет: «Серикбай!» В ответ – свист ветра.
***
Вместо титров:
Мировая премьера фильма «Мариям» состоялась на международном кинофестивале в Локарно (Швейцария) в 2019 году.
Картина получила:
Гран При Фестиваля азиатского кино в Везуле (Франция).
Приз за «Лучшую женскую роль» на Казанском фестивале.
На фестивале «Kinenova» в Македонии приз «Лучший режиссёр».
На Сочинском фестивале приз «Лучший дебют».
На фестивале Dhaka International Film Festival (Бангладеш) приз за «Лучшую женскую роль».
***
© ZONAkz, 2021г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.