«Беларусь и Казахстан сделали выбор, чтобы не стать Украиной, то есть чтобы раскол не прошел внутри них», – подчеркнул Айдархан Кусаинов, гендиректор консалтинговой компании «Алмагест». В общем, «с точки зрения пространства безопасности был сделан четкий выбор». Однако Евразийский союз называется «экономический» и как раз здесь самые большие пробуксовки интеграции. Прозвучало это в ходе экспертного клуба ОФ «Мир Евразии» (в партнерстве с экспертным клубом «Сибирь-Евразия») на тему «Эффекты и сценарии интеграционных процессов на евразийском пространстве».
«Проект носит по преимуществу геополитический характер», – отметил Сергей Козлов, декан факультета политики и международных отношений СИУ-РАНХиГС. Тем временем потоки контрабандных и контрафактных товаров в Россию растут и по оценкам бизнесменов достигли 3,5 трлн рублей. «Надо как-то защищаться от партнеров по ЕАЭС – призывают российские производители», – сообщил г-н Козлов.
«Не согласен, что Россия несет некие издержки», – заметил на это Айдархан Кусаинов. В ситуации санкционной войны Москвы с Западом Казахстан и Беларусь являются «неформальным каналом поступления продуктов».
«Торгово-экономическое сотрудничество несбалансированное», – указал Эдуард Полетаев, модератор заседания. Интеграция по типу ЕС рассматривается им в качестве модельного образца для ЕАЭС. Однако в Евразийском экономическом союзе очень много специфики. Например, политическими драйверами интеграции выступают президенты, тогда как акцентов на микроуровне не хватает.
Сценариев интеграции на евразийском пространстве менее десятка, потому что при нынешнем окне возможностей многообразие вряд ли возможно. Один из вариантов рассматривает ЕАЭС как способ изоляции и защиты общего рынка стран-участниц, другой – как переходную и подготовительную стадию на пути интеграции в мировую экономику. Как минимум, Союз – это дискуссионный клуб для лидеров входящих в него государств.
В качестве объединяющего фактора для евразийского пространства Сергей Козлов назвал «надэтническую городскую русскоязычную культуру». Правда, она в настоящее время продолжает испытывать мощное давление. В ходе экспертного клуба было замечено, что последний казахстанский скандал с учебниками русского языка для 5-го и 7-го классов общеобразовательных школ с русским языком обучения как раз из этой серии. Для носителей русского языка он в учебниках подается как иностранный, что автоматически создает проблемы с обучением. Нынешние семиклассники уже не смогут повторить результаты прошедшего лета, когда более 40 тысяч абитуриентов из Казахстана поступили в российские вузы.
«Не только Россия теряет постсоветское пространство, но и постсоветское пространство теряет Россию. Наши общества не становятся ближе», – считает Аскар Нурша, историк. Сам он согласен с теми исследователями, которые называют постсоветское пространство ушедшим в историю либо доживающим последние годы. На его месте выросли новые структуры.
«Жить мы стали в два раза хуже после того, как Россия вступила в конфликт с Западом», – заявил Евгений Пастухов, заместитель главного редактора журнала «Центр Азии». На его взгляд, в объединениях вроде ЕАЭС всегда должен происходить учет интересов и поиск компромиссов. Да и сама динамика процессов очень существенная, в какой-то фазе может быть больше минусов, в другой больше плюсов от интеграции, ведь страны и жизнь постоянно меняются. Еще г-н Пастухов заметил, что молочная либо нефтяная война между Россией и Беларусью разрешается на уровне президентов, тогда как в НАФТА США и Мексика решают свои противоречия на институциональном уровне.
В информационной сфере у всех стран-членов ЕАЭС собственные повестки, но что касается внешнеполитических событий, то Казахстан смотрит на мир через российские СМИ, однако с собственной интерпретацией.
Сергей Бирюков, профессор кафедры всеобщей истории и социально-политических наук КемГУ, обратил внимание на неопределенность во многих аспектах самой Евразийской концепции, будь то общая валюта или зона свободной торговли с Китаем. Для сравнения, китайский Экономический пояс Шелкового пути проработан до степени перспективного плана. Еще в России не получилось импортозамещения (кроме пищевой промышленности), а «без новой технологической основы невозможен прогресс евразийской интеграции». «Статус-кво вряд ли будет долгим. Оптимизм связан с тем, что кризис заставит элиты евразийских стран искать новые модели развития», – прогнозирует г-н Бирюков.
«Реальная экономика – это экономика, построенная на спросе и предложении, – напомнил политолог Замитр Каражанов. – Правительствам надо стимулировать спрос. Подход «затягивания поясов» экономическому развитию и интеграции не способствует».
Политолог Андрей Чеботарев особо выделил, что в договоре по ЕАЭС многое написано четко, хоть и нудно. К 2025 году, например, должен функционировать единый рынок нефти и газа, единый финансовый регулятор. Вот только в указанные сроки Евразийский экономический союз не укладывается. «В 2025 год наши страны придут не в их сегодняшнем состоянии», – подчеркнул г-н Чеботарев.
«Мы держимся в рамках консервативного сценария, который фактически всех устраивает», – акцентировал политолог Антон Морозов. Еще он заметил, что интеграция по своей природе подразумевает отказ стран-участниц от части суверенитета. Поэтому возбуждение в определенных кругах по данному поводу в последнее время не совсем понятно.
«У любого альянса всегда есть гегемон и издержки должен нести гегемон», – заявил Сергей Козлов. «Важно пересмотреть технологии достижения компромиссов. Развиваться лучше поступательно, без торопливости», – настаивает Александр Барсуков, заместитель декана факультета политики и международных отношений СИУ-РАНХиГС.
На примере того, как Казахстан ожидал от ЕАЭС большой рынок, Беларусь льготы, а Россия союзников, Сергей Домнин, главный редактор журнала «Эксперт Казахстан», заключил: «Мы думаем, что знаем друг о друге очень много, но на самом деле это не так. Надо изучать друг друга».
***
© ZONAkz, 2017г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.