Редакция публикует фрагменты из книги казахстанского бизнесмена Руслана Азимова и московского журналиста Виктора Шацких – «Политически некорректные диалоги на темы новейшей истории».
Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4., Часть 5, Часть 6, Часть 7, Часть 8, Часть 9, Часть 10., Часть 11, Часть 12 , Часть 13, Часть 14, Часть 15, Часть 16, Часть 17.
***
– Руслан, в марте 2000 года состоялись выборы президента Российской Федерации. На них в первом туре победил Владимир Путин. Он набрал 52,94 процента голосов. «Вечно второй» Зюганов получил 29,21.
А в Казахстане с двухтысячного года начался стремительный, хотя и однобокий, на одном крыле, подъём экономики. Он был вызван в первую очередь бурным ростом мировых цен на углеводороды и металлы. Весной 2000-го цена на нефть преодолела рубеж в 20 долларов за баррель. На страну проливался благодатный золотой дождь. Никто не знал, как долго это продлится. Большинство аналитиков осторожно предсказывали колебания цены вокруг двадцати долларов или некоторое её снижение.
Но цены на нефть продолжали расти! К 2003-му году они поднялись до 35 долларов за баррель, к 2005-му до 50 долларов, потом до 70-ти и до 80-ти.
– Подъём казахстанской экономики объясняется не только ростом цен на сырьё и металлы. Нефть и газ дали в 2000 году 43 процента экспорта, черная металлургия 10 процентов. Это чуть больше половины общего объёма. А ВВП вырос на 9,8 процента, и это был лучший результат в СНГ. Быстро развивался казахстанский мелкий бизнес. По статистике занятость в сфере малого предпринимательства составила в двухтысячном году 1,4 млн. человек, это 25 процентов от общего числа занятых.
Кроме того, мы уже научились к 2000 году продавать на мировом рынке зерно. В отличие от нефти и металлов это возобновляемый ресурс. В абсолютных цифрах у нас в нулевые был очень хороший рост по зерну. И технологически всё было отлажено: сколько надо, столько могли вырастить. Нужно было бы утроить объёмы – утроили бы.
В те годы в стране сложилась современная рыночная инфраструктура. Сотни, если не тысячи предприятий самого разного профиля эффективно работали на внутреннем рынке. В общем, диверсификация экономики перестала быть просто модной темой. И уровень жизни продолжал уверенно повышаться.
– Что касается уровня жизни населения, то в 2000-м он только-только начинал приподниматься. Весной двухтысячного я как раз уезжал в Москву и долго продавал свою алма-атинскую квартиру. Цены были совсем никакие. Приличная «двушка» в хорошем районе с трудом уходила за 8-10 тысяч долларов. Обычная панельная в «Орбите» или микрорайонах кое-как продавалась за 5-6 тысяч. Правда, и в Москве средняя двухкомнатная квартира стоила 35-50 тысяч долларов, а не 150-300 тысяч, как сейчас. Наши столицы ещё не были накачаны нефтяными деньгами.
– А потом алма-атинские цены на недвижимость почти догнали московские.
– Да. Сначала нефть приносила огромные доходы только узкой группе олигархов. Значительная часть этих средств уходила в офшоры. Но, по мере заполнения этих скрытых от мира финансовых пещер и гротов, всё больше нефтяных денег появлялось на поверхности. Уровень «грунтовых вод» стал таким высоким, что их было видно уже повсюду, и эта, так сказать, живительная влага доставались всё большему числу людей, никак не связанных с добычей углеводородов.
То есть — ну, купил себе казахстанский нефтяник виллу в Испании. Ну, ещё в Лондоне дом купил. Потом завод какой-нибудь. Вложил свободные средства в ценные бумаги. А нефть всё растёт и растёт в цене! Деньги всё прут и прут! И скучно же в Испании. Там степь не такая. Полынь по-другому пахнет.
И решает этот нефтяник построить себе хороший дом в Астане и ещё один под Алма-Атой. Казахстанские строители и отделочники на этом неплохо заработали. Потом неплохо заработали продавцы мебели. Дальше – прислуга, повара, садовники, ландшафтные дизайнеры, репетиторы, врачи, парикмахеры, водители. Ну и родственникам, конечно, наш нефтяник помогает.
В общем, эти деньги растекались уже по казахстанской поверхности. Кто-то тратил здесь десятки миллионов, кто-то просто миллионы – и как по капиллярам всё это разносилось по народому организму. Прошло некоторое время. В столицах и просто крупных городах люди оглянулись по сторонам и подумали: а ведь неплохо живём.
Весной 2003-го, после трёхлетнего перерыва, я приехал в Алма-Ату по семейным делам и тоже удивился: какой это стал богатый и красивый город.
– Твой отъезд в Москву в двухтысячном, помню, для многих наших общих знакомых оказался неожиданным.
– Бывший владелец «Каравана» предложил мне поработать в Москве, причём, не заниматься там борьбой за демократию, а участвовать в развитии сети провинциальных российских газет. Таких маленьких «караванчиков» образца середины 90-х. Ставить в них проблемную журналистику, учить местных ребят проводить расследования. Вполне достойное занятие.
– А зачем вообще надо было уезжать?
– Скучно стало. К тому времени мои старики обжились под Алма-Атой, но из дальнего зарубежья (у меня были планы относительно Канады) я бы к ним не наездился. И другие личные обстоятельства выстроились таким образом, что если и надо было ехать, то не очень далеко. Москва в этом смысле оказалась хорошим вариантом.
А ты в начале 2000-го тоже поменял работу. Снова пошёл на повышение.
– Да, меня назначили председателем Агентства РК по государственным закупкам. Через это агентство приобретаются для нужд государственных организаций и учреждений товары и услуги. На огромные суммы, почти на триллион тенге каждый год. Одежда, продукты, топливо и так далее для армии, для тюрем, для школ, для больниц – ну, там сотни позиций. Довольно часто эти закупки производились безо всяких конкурсов или с конкурсами при одном участнике. Та или другая фирма получала подряд, и всё. Почему имена она, где были другие, кто сказал, что у этой фирмы самые лучшие условия и цены – непонятно.
Агентство к моему приходу вывели из подчинения Минфина, так что я был практически министр, хоть и без портфеля. И у меня появилась возможность влиять на ситуацию. Мы провели несколько десятков проверок, нашли множество нарушений. В общем, уже на этом этапе удалось выявить, скажем так, немало резервов. И когда заключали договоры на следующий год, при том же объёме закупок на них было потрачено на 4,5 млрд. тенге меньше, чем в прошлом году.
Но самое интересное началось потом. Мы подготовили проект нового закона о государственных закупках и предложили создать механизм, очень простой, который делает все процедуры абсолютно прозрачными. Это многих поставщиков и покупателей буквально поставило на уши…
Давай я об этой истории в конце главы отдельно расскажу. Она того стоит.
А в начале 2001-го я ушёл в частный бизнес. И денег хотелось заработать, и досада была, что не удалось реализовать свои идеи по максимуму. Агентство по госзакупкам к тому времени сделали комитетом при Минфине. Понизили его статус. Мне это было уже не интересно. Сейчас там объединённый Комитет финконтроля и госзакупок, наверно это логично.
Уходил я легко. Зашёл к премьер-министру, сказал, что у меня вот такие планы. Он говорит – ну давай, возражать не стану.
И я создал первую частную лизинговую компанию в Казахстане. Мы продавали сельскохозяйственную технику. Потом вместе с несколькими другими компаниями, зерновыми – «Алиби», «Иволга», «Казэкспортастык» – мы «пробили» для Казахстана зерновой рынок Ирана. Продали туда первые 300 тысяч тонн пшеницы. А в 2002 году я возглавил АО «Продовольственная контрактная корпорация».
Правдивые истории
Как подвисла Нобелевская премия
Рассказывает Руслан Азимов
В начале 2000 года я был назначен председателем Агентства Республики Казахстан по государственным закупкам. В числе других задач нам поручили разрабатывать новый закон о госзакупках: он должен был стать более основательным, отвечающим международным стандартам.
Мы подняли соответствующие законодательные акты всех наиболее успешных государств: США, Западной Европы, «тигров» Юго-Восточной Азии. Везде, кстати, были разные подходы. В американском законе о госзакупках, например, предусмотрено очень много запретов и чрезвычайных обстоятельств. Но общая идея везде одна: как можно справедливее и прозрачней решать вопросы.
Мы тоже стали думать – какие меры надо предусмотреть, чтобы свести к минимуму субъективный фактор, который, мягко говоря, оказывал негативное влияние на уровень цен при закупках товаров и услуг для нужд государства и приводил к перерасходу миллиардов тенге из бюджета.
И вдруг меня осенило: биржа! Пусть Минобороны, другие ведомства, которые закупают товары и услуги на казённые деньги – а там почти триллион тенге – делают это через биржу! На открытых торгах. Там всё прозрачно. Государство сможет экономить на этом десятки, если не сотни миллиардов тенге ежегодно.
В Казахстан как раз в это время приехали руководители Всемирного банка. Знакомились с работой наших госструктур. Я поделился с ними этой идеей насчёт биржи. Они говорят – потрясающе! Это решает сразу столько проблем! И ведь никому в голову такое не приходило!
Они сказали: если вы, господин Азимов, сумеете реализовать свою идею, особенно в части продажи через биржу услуг, то вам обеспечена Нобелевская премия по экономике. Я ответил, что мне такая перспектива нравится.
Всемирный банк выдал нам грант на разработку и доводку этой идеи и в целом на подготовку закона о госзакупках. Мы написали проект закона и выставили его на суд парламента. Сначала проект обсуждали в комитетах. У многих депутатов возникли сомнения. В основном такие: «Руслан, – говорили мне депутаты, – а ведь ты хочешь дать «навариться» бирже».
Я отвечаю: расскажите мне, как биржа может на таких вещах «навариться». Может, я чего-то не знаю, и вы меня научите.
На пленарном заседании мажилиса я сумел убедить депутатов, что биржевые торги это наиболее справедливый и открытый способ проведения госзакупок. И летом 2000-го большинством голосов закон приняли.
Но потом он долго лежал в сенате – верхней палате парламента. Там его должны были утвердить. И вдруг поступило письмо премьер-министра о том, что он отзывает законопроект. Который сам и вносил.
В письме премьера не приводилось никаких аргументов. Он просто отзывал проект закона и всё. Наверное, ещё время не пришло для таких законов. Общество было не готово. Я забежал вперёд. Ко мне до этого, когда я продвигал проект, подходили некоторые люди и говорили – слушай, не надо… Но я не прислушался, и они, наверно, пошли другим путём.
В общем, подвисла пока что моя Нобелевская премия.
***
© ZONAkz, 2019г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.