Часть 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19
Редакция с согласия автора публикует отдельные фрагменты книги Петра Своика «Фрагменты истории власти и оппозиции в Казахстане, нанизанные на собственную жизнь». Книга издана осенью 2017 года.
Из предисловия редактора издания Данияра Ашимбаева:
«…Петр Своик излагает свое видение собственной жизни и связанной с ней новейшей политической истории страны и, сколько угодно не соглашаясь с полученной картиной, ему нельзя отказать в праве это делать. Директор ТЭЦ, депутат Верховного Совета, член правительства – председатель Госкомитета по антимонопольной политике, политик-оппозиционер, член руководства с десяток различных партий и объединений, публицист и – наконец – мемуарист. Тут можно было бы написать, что «автор, мол, подводит черту под своей долгой политической жизнью», но складывается впечатление, что г-н Своик не собирается ни прощаться, ни уходить.
…
… В конце концов, можно спорить, каким Петр Владимирович был энергетиком, депутатом, министром, политиком, но в таланте публициста, исследователя, аналитика ему не откажешь. Как не откажешь и в праве высказывать со своей колокольни свое мнение, весьма занимательное, хотя и порой обидное.
Но книга получилась, на мой взгляд, очень интересная, содержательная, раскрывающая и личность Петра Своика, и некоторые события новейшей истории, и сам процесс развития демократии по-казахстански».
***
Постепенно в ДВК наметилось расслоение: «жакияновцев» отдавливали. Расслоение произошло быстро: оказавшаяся в оппозиции, что называется, по должности – как заместитель акима Жакиянова, Бахтыла Туменова по аппаратной привычке спокойно сориентировалась на нового шефа – Асылбека. Еще целый ряд пришедших, тоже вроде бы со стороны Жакиянова, либо просто ни с какой стороны, товарищей сделали то же самое. Аппарат же всегда, что во власти, что в оппозиции, одинаково к таким вещам чувствительный, тоже быстро сориентировался. В результате первоначальный расклад: с Аблязовым в оппозицию пришел почти один Козлов, а с Жакияновым – основная масса, быстро сменился на противоположный. Остались Гульжан, Зауреш, Своик и примкнувшая к нам Маржан.
Причем я-то как раз оказался во внутренней оппозиции ДВК не столько по жакияновской линии, сколько по программной: мне категорически – и чем дальше, тем больше – не нравился взятый курс.
До точки кипения все дошло в ходе подготовки к выборам в Мажилис, назначенным на сентябрь 2004 года. Асылбек как бы от себя (перешедший в коммунисты Толен аккуратно воздерживался) все настойчивей стал проводить идею союза ДВК с КПК, что фактически противопоставляло нас либеральному «Ак жолу» и приводило к взаимной аннигиляции всех оппозиционных партий. Мы как могли сопротивлялись. Я писал гневные аналитические записки, приводил другие избирательные варианты, как бы Асылбеку, на самом деле – адресату на тот момент только предполагаемому. И вот в таком клинче нам предлагают ехать в Москву.
Аблязов встречался с «оппозиционерами» сначала по одному – о чем-то они договаривались с Зауреш, потом с Гульжан. Разговор, по их словам, складывался не очень. Наш разговор Мухтар начал с прямых слов, что именно мне он, наверное, по понятным мне причинам, особенно не хотел бы раскрывать свое участие в ДВК. И если уж это стало вынужденным, он берет с меня слово сохранять секрет. Я слово дал и – не раскрывал, пока это было актуальным. И еще долго поле этого. Теперь, полагаю, это и можно, и нужно – такую часть истории оппозиции общество тоже должно знать. Это важно не только для понимания событий тех дней – еще важнее это знание для будущего.
Дальше пошел спор как раз об избирательной программе и стратегии. Я, помню, выдвинул Мухтару такой аргумент: если бы спецслужбам поручили составить план общего проигрыша оппозиции на выборах, они бы как раз и предложили блок ДВК с Компартией против «Ак жола». Говорил тогда без задних мыслей, но… как в воду глядел.
Мухтар, со своей стороны, все, что делается в ДВК как бы Асылбеком довольно убедительно обосновывал (он вообще умеет убеждать), но вот против «спеслужбовского» моего тезиса выдвинул только «так надо», на чем наше объяснение и завершилось. Вернее, завершилось оно словами Аблязова, что теперь он будет работать со мной индивидуально, встречаться часто, я все в его стратегии пойму и все будет нормально.
Разъехались полудовольными. На выборах нашему блоку вывели менее двух процентов, «Ак жол» же одержал над нами верх – ему выделили один депутатский мандат.
Что же касается моего собственного участия в тех выборах – я предпочел пойти по одномандатному округу, с чем коллеги – с явным облегчением – согласились. Выбрал, само собой, Караганду, где Платон и вообще много знакомых, хотя там переизбирался мощный дядька – Шаймерден Уразалинов, многолетний председатель исполкома и затем аким города, а тогда – заметный депутат мажилиса от партии «Отан». Поехал, обосновался, снял жилье, помещение для офиса. Предложил Юре Гусакову стать начальником штаба, он сразу выставил такие условия, что стало ясно – стараться будет не за идею, разошлись ни с чем. Платон нашел подходящую замену, стали составлять уже план кампании. В том числе поехал, представился Шаймердену, он держался внешне удивленно, – типа все равно ведь выиграет, но не без смущения – такой конкурент его явно не радовал. Я вежливо сказал, что сквозь административный ресурс прорваться, видимо, не получится, но – поборемся…
Но тут вдруг звонит Карлыгаш, сообщает, что Галымжана, по ее данным, переводят в колонию-поселение в Шидертах (это Павлодарская область, как раз где скрещиваются дороги на Павлодар из Караганды и Астаны), и настойчиво просит перерегистрироваться в Павлодаре. Еду, а там тоже уже готовый конкурент, из наших Серикбай Алибаев. Он имел все основания на меня обижаться, но, молодец, как-то совладал с этим, мы встретились, поговорили, не поссорились.
Кампанию мы провели очень неплохо: штаб возглавил Эдуард Назаров – помощник акима Жакиянова, важную роль играл Геннадий Бондаренко – руководитель аппарата акимата в ту же бытность, активно включился издатель газеты «Взгляд» Юрий Винявский, и местная тогда еще журналистка Татьяна Трубачева.
Что мне самому тогда больше всего запомнилось поездки по области.
Всем известный (по дороге из Семска в Павлодар) ленточный бор – далеко не только там произрастает. На самом деле, эта лента, хотя и с перерывами, тянется вплоть до Сибири, сливаясь с тайгой. Просто места мало обитаемы, как раз лесных поселений в Великой степи мало. В частности, шикарнейший бор проходит в Щербактинском районе, там лес интенсивно воруют, коррупция и все такое, но места – потрясающие! Хотя и бедные.
В самих Щербактах обосновалась католическая миссия, у них свой храм, территория, школа и чтото еще, активно расширяются и привечают местных жителей – такой вот прозелитизм.
Побывал в хозяйстве (не помню, уже как называется) у знаменитого Полякова – образцового коммунистического-капиталистического помещика-крепостника. Он был председателем колхоза, ничего не развалил, все забрал под себя, о работниках заботится и держит их в строгости. Подъезжаем к селу – а поля как мухами людьми усеяны, массово копают картошку. Оказывается, это Поляков специально два дня выделил, чтобы свое выкопали, потом опять на барщину. Дома все справные, аккуратные, никакого развала-запустения, как во всей округе – этого тоже нагляделся. Поляков меня принял, вместе с сельским акимом при нем, с удовольствием рассказывал и показывал. Как он мясные и молочные стада содержит, какая между ними разница, какова оптимальная численность, как правильно кормить и что он для этого сеет. И сколько для людей делает – не для показухи, а для дела. На полном серьезе сказал, что планирует село и поля от всех огородить, чтобы чужие не мешали и въезд-выезд регулировался. Водитель, с которым путешествовали, был немного в курсе, сказал, что старика Полякова жители действительно уважают, а вот сын, к которому хозяйство переходит, их пугает – уже не такой заботливый.
Выборы, несмотря на обилие кандидатов (были от «Асара», Гражданского и Аграрного альянса, «Отана», самой собой, и другие) и все полагающиеся подтасовки в самих избирательных комиссиях, мы даже чуть было не выиграли. Поздно вечером, после подсчета голосов, мне даже позвонил Ермухан из Астаны, сказал, что по его данным я прохожу во второй тур, и там – вопрос обсуждается – меня даже могут пропустить. Однако на следующий день было объявлено: кандидат от «Отана» Владимир Бобров набрал 50 с чем-то процентов и второго тура не будет.
Индивидуальных поездок в Москву для встреч с Мухтаром получилось четыре или пять, кажется. Вторая их половина совпала с переводом Галымжана в колонию-поселение в Шидертах, где он стал относительно доступен для общения. В результате мне пришлось исполнять некую челночную роль в общении между ними. Правда, они могли говорить и напрямую, по спутниковым телефонам, и такие разговоры случались, но как раз личное общение получалось неохотным, мне, как переговорщику, дела хватало.
Разговор же неуклонно выводил на ключевой вопрос: кто должен официально быть во главе партии «Демократический выбор Казахстана». Асылбек, понятное дело, удовлетворялся и собственной персоной, но это был паллиатив – все понимали. Аблязов свою роль афишировать не мог, хотя дело, по мере накала страстей, все равно шло к переходу тайного в явное. Так, Козлов на одном из съездов уже открытым текстом объявил, кто дает деньги и руководит партией. Жакиянов же в статусе колониста-поселенца получил возможность легально стать председателем ДВК – это и стало основной движущей интригой внутрипартийной жизни.
Галымжан не настаивал, и даже предложил такой запасной вариант, чтобы успокоить страсти: он, тем более еще не на свободе, лучше выйдет из руководства или вообще из ДВК. Что, конечно, тоже выглядело неприемлемым – тупик, короче. Выход из которого все же был только один – избирать председателем Жакиянова, в чем я и пытался убедить Аблязова. Против чего он, в сердцах, как-то сказал прямо: «Я трачу деньги, всем рискую, а у него задача простая – сидеть на всем готовом, и вся слава – ему!».
Впрочем, против избрания Галымжана на пост руководителя ДВК были и другие аргументы – повесомее. И в одной из поездок к Мухтару я с этим столкнулся напрямую.
Вообще визиты в Москву были совершенно такими детективными: в аэропорту тебя встречает условленный человек, бегом в машину, быстро мчимся, на въезде в город сворачиваем в какой-то микрорайон, высаживаемся, пешком пересекаем дворы, выскакиваем на другой проспект, другая машина, опять петляем уже по Москве – чисто в кино! И вот в таком шпионском темпе меня тайно доставляют в какой-то маленький ресторан, проводят в заднюю комнату – там Мухтар. Только начали говорить – у него телефон, он отвечает и с усмешкой такой говорит: «Твои люди плохо работают, информация устарела, Петр Владимирович уже у меня». И поясняет мне: «Дутбаев, сообщает, что Вы в Москву улетели…».
Или вот надо мне срочно в Шидерты, переговорить с Галымжаном, и желательно без огласки. Еду в Караганду, как бы к Платону, сидим с ним в кафе, обсуждаем план рыбалки – за соседним столиком почти открытое наблюдение. Он меня вывозит за город в сторону канала, на трассе машин не видно, высаживает, дальше я методом «автостопа». А с попутками не густо, с трудом добираюсь до Молодежного, там жду безрезультатно, сумерки уже, думаю, где здесь придется искать ночлег. Но – в темноте идет весь какой-то светящийся микроавтобус, охотно тормозит, внутри невероятно громкая музыка и активно выпивающий народ – вахтовики возвращаются в Павлодар с прокладки газопровода. Благополучно (хотя и оглохший) доезжаю почти до Шидертов, а там на развилке с Астаной пост ГАИ – вдруг тормозят и… просят всех выйти. Говорю пьяненькому соседу: «Это меня ищут» и тот сразу: «Пацаны – не выходим!». Народ давай обкладывать гаишников – совсем обнаглели, если выйдем, сами пожалеете, те потоптались – отпустили.
Выхожу перед отпайкой на Шидертинскую колонию, чуть раньше, чтобы пройти не со стороны проходной. Галымжан мне как-то показывал заднюю калитку – думал, что запомнил. Иду по тугаям, с полкилометра, впотьмах, добираюсь-таки до искомого проулка на задней линии. И… обнаруживаю, что как раз жакияновский задний двор я со стороны проулка отличить не могу. Высчитываю, прохожу через огород и хозпостройки к светящимся окошкам – вроде то… Захожу – сидят чай пьют, на меня смотрят хозяйка с хозяином, но – не жакияновские. Вы к кому? – что делать, отвечаю: к Жакиянову. Она (явно главная), с запинкой, растерянно: он в соседнем доме. А Вы как вы сюда попали? Тут уже не отвечаю, бормочу извинения, выхожу опять на задний двор, в другую калитку – на это раз попал!
Меня Галымжан укрыл на хозяйской половине – туда инспекторы входить не могли, а к ним самим сразу же застучались. Когда суматоха улеглась, Галымжан мне объяснил: та самая женщина была женой заместителя начальника колонии и как раз по режимной части. Причем она же, говорят, во-всем мужем руководила. Так что попал я по адресу, такая вот конспирация.
***
© ZONAkz, 2017г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.